– Но сколько вам лет? Вы так молодо выглядите?

Сат не успевает ответить на последний вопрос Принцессы, так как к ним подошла официантка и поставила на стол бутылку шампанского, графинчик с водочкой, вазочки с чёрной и красной икрой, тарелочки с осетриной и бужениной, солёные огурчики, рыжики в сметане, масло, чёрный и белый хлеб. В центре стола она торжественно водрузила вазу с отборными румяными персиками.

– Эскалопчик жарится,– почтительно докладывает она.

– С картошечкой?

– С картошечкой.

– Миша едет?

– Ему Сергей Семёнович звонит. Это наш метрдотель.

– Прекрасно. Вы свободны.

Официантка облегчённо вздыхает и шустро семенит прочь.

Сат берёт в руки бутылку с шампанским и вопросительно смотрит на Принцессу.

– Немножко можно,– шепчет она, скромно потупив глаза.

Сат умело открывает шампанское, наполняет бокалы.

– За что мы выпьем?

– Не знаю,– теряется Принцесса.– Никогда не была в таком странном обществе.

– А чем вам не нравится моё общество?

– Я не говорю, что не нравится, – делает большие глаза Принцесса. – Просто как-то непривычно.

– Ничего. Привыкните. Давайте выпьем за мир и дружбу между народами, чтобы не было войны.

– А я думала, вам нравятся войны и всякие беды: голод, мор, чума, холера и прочее.

– Окститесь, дорогая! Где вы набрались подобной чепухи?

– Все так говорят. Как случится что-нибудь нехорошее, так сразу вас вспоминают.

– Какая дичь!

Сат возмущённо трясёт головой и залпом выпивает шампанское. Суёт в рот ложечку с красной икрой. Задумчиво жуёт.

– Ничего,– одобряет он.– Свежая.

Берёт в руки персик и вгрызается в сочную мякоть.

– Как я могу любить войны, голод и прочие напасти, если у меня, благодаря им, в десятки, в сотни, в тысячи раз возрастает объём работы? Понравятся вам десятикратные нагрузки при той же зарплате?

– Нет,– честно сознаётся Принцесса, осушая крохотными глоточками бокал с шампанским.

– А чем я хуже вас?

Принцесса растерянно хлопает мохнатыми ресницами.

– Как что произойдёт, так люди с ума начинают сходить, толпами валят. Изволь брать в заклад их бессмертные души. Единственную и неповторимую душу ценят дешевле пары старых стоптанных калош. А, может, у меня план давным-давно перевыполнен? Это никого не интересует. Бери душу и баста. И деньги на бочку.

Сат тяжко вздыхает.

– Почему, думаете, я торчу у вас, в России?

– Почему?

– Как началась ваша проклятая перестройка, как пошли ваши идиотские реформы, у меня моментально образовался колоссальный фронт работы. Забыл, когда был в отпуске. Да что там отпуск. Ни сна, ни отдыха, попить-поесть некогда. За третьи сутки, поверите, первый раз сажусь за стол по-человечески. Всё куски, всё на ходу.

– Вам не позавидуешь.

– Собачья работа.

Сат обречённо машет рукой и сплёвывает на пол косточку от персика.

– Что обидно? Ложь и людская неблагодарность. А что пишут обо мне? Глаза на лоб лезут, давление чёрт знает до каких пределов поднимается. Взять ту же Библию, которую вы поминали. Лживейшая книга. Меня в ней с ног до головы обливают грязью, а за что, спрашивается?

– Что же там ложь?

– Всё. Начиная с первой страницы. Взять хотя бы главное обвинение, которое бросают мне в лицо.

– Что вы имеете в виду?

– Так называемое соблазнение вашей прародительницы Евы.

– Разве вы её не соблазнили?

– Милая моя, пораскиньте мозгами. Вы только представьте: Рай, чудеснейший климат без холодов и русских морозов, прекраснейший, вечно зелёный сад. И в этом райском уголочке мается от безделья молодой здоровый мужик, рядом с которым постоянно вертится молодая ядрёная девка, кровь с молоком. Причём оба, что называется, в одежде Адама и Евы, то есть, простите за вульгарное выражение, голые. Долго ли до греха? Требуется ли кого искушать и соблазнять?