Дожди, весной на ветках почки,
И то, что не охватит взор.
Задумавшись, сгрызет былое
И настоящее потом,
Плохое, скучное, пустое,
Завистливое и больное —
Всё то, что породилось злом.
Всё спишет время… Без разбора,
И тем подарит мне покой,
За исключением такого,
Что не достойно разговора —
Пятна на совести людской!
Если б меня дьявол посетил…
Если б меня дьявол посетил,
Я бы меньше думал и жалел.
Он бы договор мне предложил,
Я бы ему душу заложил,
А взамен имел, чего хотел!
Если б меня дьякон посетил
В пятницу страстную вечерком,
Я бы ему стопочку налил,
Он бы мне грехи все отпустил…
И безгрешный спел бы я псалом.
Если бы ко мне пришла весна
Ветром мокрым и цветущим миндалём,
Пил бы воздух я и закрывал глаза…
Мне бы чудились амуров голоса
И что я сижу с тобой вдвоём.
Если бы остался я во тьме,
Заблудился в осени моей,
Сердце стуком объяснило б мне,
Почему так холодно спине —
Потому, что нет дороги к ней…
А сегодня (объяснить я не могу!),
Все пугающе смешалось, как салат:
Скромный дьявол прислонился к косяку,
Дьякон что-то прошипел мне на бегу,
И заметил, что он кум мне, а не сват.
Ветер мокрый гниль болотную несет.
Хныкают амуры про туше.
Твой миндаль духами отдает,
Осень песню радости поет,
И растут иголки на душе.
Поелозила по холоду рука
Поелозила по холоду рука,
Эхом стук вонзился в глубину,
Говорят, любовь согреть должна,
Но любовь не греет пустоту.
Пристально смотрю в бокал с вином,
Пальцы обнимают пузырьки,
Говорят, вино дает тепло,
Но вино не любит пустоты.
«Возлюбите ближнего», – вещал
Наш Господь, посватанный Кресту.
Но Господь в наивности не знал,
Что зовет любить нас пустоту.
За него наполню свой бокал,
Умереть без веры не хочу.
Правда, верить в пустоту не стал:
Ближнего я предпочел вину.
Зелено зеленое вино,
Пузырьки мерцают на стекле.
От вина рождается тепло,
А Любовь родится в пустоте.
Иконы пишутся без тени
Отрешенности вкусив по полной
И, как тряпку, выжав свою душу,
Я пишу твой образ на иконе,
И по доскам кисть с любовью кружит.
Проявились праведные лики:
В их кругу ты смотришься царицей.
С одобреньем солнечные блики
По поверхности порхают, словно птицы.
Золочу я нимбы и сандали,
Не жалею красок и тепла.
Чтобы про тебя не рассказали,
Ты Святою будешь для меня.
Лик закончен, в трепетном волненье,
Собираюсь тени наложить.
Но иконы пишутся без тени…
Как же мне теперь с тобою быть?
Перемазанные пальцы каменеют,
Вены темными буграми восстают…
На иконе будешь ты без тени —
Так каноны правило дают!
Только свет! От света ликам тесно.
Светом сам Рублев святых писал…
Но чтоб не было намеков неуместных,
Чашу с кровью я загрунтовал!
У меня не встреча с незнакомкой
У меня не встреча с незнакомкой
И не ожидание конца:
В полудреме над пустою стопкой
Жду себе тернового венца.
Не спешит он – заплутал в дороге
Или же ошибся головой:
Хоть он сделан под размер немногих,
Многие к нему идут толпой.
Кто до артефактов дюже падкий,
В храм войдет вечернею порой,
Снимет с головы венец украдкой
И укроет грязною полой.
Я, перипетий таких не зная,
Буду продолжать упорно ждать
И, венец терновый ожидая,
Как Христос, за истину страдать.
С чем сравнить щемящую истому,
Как унять непрошенную боль?
Боль разбавлю горечью я новой
И промолвлю: «Бог и есть Любовь».
Вот ответ! Я отодвинул стопку.
Ждать не буду колкого венца —
Совмещу я встречу с незнакомкой
С вечным ожиданием конца.
Слава Богу, все мы смертны
По законам мирозданья
Растворяется добро,
В наших душах в наказанье
Концентрируется зло.
Долгожители – злодеи
Груз неправедный несут,
Семена неправды сеют,
Злобу в долг другим дают.
Если б все мы были вечны,
Был бы страшен этот мир:
Дьявол властвовал беспечно,
Приглашая нас на пир.