Анастасия слушала. Уже давно втайне мечтала она о счастье пострадать за Христа, о сладости, с какой перенесет она величайшие испытания. Она завидовала мученицам, которые всенародно исповедовали имя Божие, переносили страшные испытания и восходили в небеса, чтобы принять венец от возлюбленного Иисуса.
Слова дорогой воспитательницы только укрепляли давно уже созревшее решение.
– Готово сердце мое, – воскликнула Анастасия в ответ на речи Софии о страдании за Христа, – готова душа моя умереть за сладчайшего Иисуса. Уже давно в этом все желание мое. Уже давно мечтаю я, с детства возлюбив Господа, положить за Него душу мою. Теперь же пришло время исполниться желанию моему. Я с радостью иду к мучителю и исповедую перед ним имя Бога моего. Ты же, госпожа и мать моя, не бойся за меня. Не думай, что я слишком молода, чтобы страдать. Я верю Господу моему Иисусу Христу, что Он укрепит Свою рабу. И ты, возлюбленная мать, моли Его, чтобы Он не оставил меня, чтобы Он не отступил от меня, пока я именем Его не совершу подвиг мученичества.
Старица долго не могла расстаться с Анастасией. Она знала, что проводит с ней последние минуты.
Воины в нетерпении роптали и, наконец, грубо набросили на шею девушке железную цепь и повели ее в город.
В житии великомученицы вы прочтете о том, как на допросе все были поражены ее красотой, как мужественно она переносила мучения – страшное избиение палками, пытки кипящей серой и смолой, строгание тела железными когтями, вырывание зубов и ногтей.
Реки крови лились из уст ее, и, когда она попросила воды, один христианин, по имени Кирилл, поднес ей чашу воды и был немедленно убит мечом. Ей был вырезан язык, и, наконец, она была убита. Останки ее были собраны и похоронены воспитательницей Софией.
Так совершила короткий жизненный путь свой дева Анастасия.
«Мама!»
Родители Маманта, Феодот и Руфина, происходили из старинного знатного рода, были славны и богаты.
Блаженная Руфина ожидала рождения первенца, когда они с мужем были схвачены одним из гонителей христиан и посажены в темницу.
Феодот знал суровость мучителя и немощь своего тела. Он не хотел изменить Христу, но и страшился того, что не вынесет мук. И он искренне помолился:
– Господи Боже, Тебя я благословляю и прославляю за то, что Ты сподобил меня ради имени Твоего быть вверженным в эту темницу. Но молю Тебя, Господи, прими душу мою из темницы этой, видя немощь мою, чтобы не похвалился враг мой надо мной.
И Господь услышал верного раба Своего и подал ему блаженную кончину, призвал из темницы его душу и вселил в светлые небесные обители.
Объятая великой печалью, Руфина рыдала перед его телом и со слезами взывала к Богу:
– Господи, Ты, создавший человека и сотворивший из ребра его жену Еву, повели мне идти тем путем, каким пошел мой муж. Прими меня в вечные обители Твои и Сам воспитай, как ведаешь, родившееся чадо. Будь ему отцом и матерью и хранителем его жизни.
Господь услышал ее молитву, и она вознеслась в вечные обители, предав дух свой в руки Божии.
В городе Кесарии, где происходили эти события, жила благородная, благочестивая и очень богатая женщина по имени Аммия. Господь возвестил ей в ночном видении, чтобы она выпросила у властей тела мучеников, умерших в темнице, и воспитала их ребенка как своего сына.
Аммия с честью погребла в своем винограднике тела Феодота и Руфины, которых нашла в темнице, лежащих рядом. Она взяла с собой только что родившегося младенца, который спокойно лежал рядом с родителями.
Младенец не говорил в течение пяти лет и сказал первое слово, обратившись к своей второй матери: «Мама…» Поэтому и получил прозвище Мамант.