На праздник Пасхи Богоматерь и старец Иосиф взяли с собой Иисуса в Иерусалим. По окончании праздника они пошли обратно в Назарет, очевидно, со своими земляками. Иисуса с ними не было. Они были уверены, что Он идет позади с другими богомольцами, и потому не беспокоились за Него. Но на первом отдыхе они обошли отдыхавших богомольцев и, не найдя среди них Иисуса, стали тревожиться. Опять Его искали и, наконец, решили вернуться в Иерусалим. В страхе и печали вошла Мария в храм Иерусалимский, надеясь найти там и утешение в скорби Своей, и вразумление, где Ей искать Сына.

И видит Она: Отрок Иисус сидит среди древних старцев, известных учителей народных, слушает их со смирением, свойственным отроку Его возраста, вопрошает с мудростью, доступной лишь Богу. На лицах окружавших юного Христа людей были написаны ужас и изумление перед премудростью Отрока.

Сердце Марии исполнилось радостью при виде дорогого лика Иисуса, и Она обратилась к Сыну со словами нежного упрека:

– Чадо, что сделал Ты с нами? Вот, Отец Твой и Я со скорбью искали Тебя.

– Что в том, что вы искали Меня? Разве не знаете, что Мне надлежит быть среди того, что принадлежит Отцу Моему?

Это были первые слова Христа, сохраненные Евангелием, первое открытое признание Себя Сыном Божиим и первое указание Своей Матери на то, что Он не принадлежит Ей, а принадлежит делу проповеди и служения людям.

Карл Генрих Блох. Отрок Иисус в храме. Отрок Иисус, сидя среди древних старцев, известных учителей народных, слушал их со смирением, свойственным отроку Его возраста, и вопрошал с мудростью, доступной лишь Богу

Как тяжело должно было отозваться это слово в груди Марии! Тут, может быть, впервые жестоко кольнуло Ее то таинственное «оружие» муки, о котором говорил Ей Симеон. И стало ясно открываться будущее: Сын, уже не принадлежащий Ей всецело, как в детстве; Сын, оставивший Ее и ушедший к народу; Сын, по отношению к Которому в полные права Матери Она войдет лишь тогда, когда все Его оставят.

Поняв, что Ее Иисус будет принадлежать не только Ей, а человечеству, Она сделала то, что делала всю Свою великую жизнь: безмолвно склонилась перед высшей волей.

А позже Она сделала больше: стала Матерью всего человечества, которое у Нее отняло Ее Иисуса и ради которого Иисус пошел на крест.

Через несколько лет после описанного события Иосиф Обручник отошел к праотцам, которым мог возвестить о пришествии в мир желанного Мессии. По преданию, он умер в глубокой старости – ста десяти лет от роду. Могила его находится теперь в той самой Гефсиманской пещере, где покоилось несколько дней пречистое тело Девы Марии до воскрешения.

Стесненность в средствах Богоматери стала теперь еще больше, и нужно было еще больше заботы и труда, чтоб поддерживать маленькое хозяйство.

В женских рукоделиях Богоматерь оставалась все такой же искусной и неутомимой. Она сумела соткать для Иисуса замечательный полотняный хитон без швов. Этот хитон Христос носил до смерти.

Шел год за годом. Если Евангелие и церковные предания дают нам несколько скудных сведений о младенческих и детских годах Христа, то нет решительно никаких данных о годах Его зрелости. Между явлением Его в двенадцатилетнем возрасте в храме Иерусалимском и крещением в Иордане все покрыто непроницаемой тайной, но можно достоверно предположить одно, – что Дева Мария в эти годы утешалась близким единением с Иисусом.

Был знойный день в Иудее. Христос, окруженный народом, учил смирению. Кто-то из учеников спросил: «Кто больше и выше всех?» Христос оглядел народ, собравшийся вокруг Него. Некоторые родители привели с собой детей, и они, пробравшись вперед, слушали Христа. Господь возложил руки на мальчика, который сидел у Его ног и произнес: