Несколько слов о начале этой нашей жизни, предшествующей учебе в МВИРТУ, которые помогут ощутить атмосферу и быт военной молодежи тех лет. После зачисления для начала нам велели наголо остричься (в дальнейшем разрешалась короткая прическа). Потом нас обмундировали. Каждому выдали комплект х/б обмундирования рядового состава: гимнастерку, шаровары (так называемые, галифе), ремень с бляхой, кирзовые сапоги, пилотку и курсантские погоны. Переодевшись, мы внутренне любовались своим, как нам казалось, бравым воинским видом. И было от чего. Ведь мы почувствовали, что с этой минуты мы приобщились к великому и величественному сообществу, имя которому Вооруженные Силы. Мечта начинала сбываться. В тот же день мы оказались в красивом подмосковном лесу на территории академического лагеря, где до начала занятий нам за время лагерного сбора предстояло пройти курс молодого бойца. Лагерь был добротный и хорошо оборудованный. Разместили нас в палаточном городке. Стандартная армейская палатка на восемь человек с шестом посередине. Перед шеренгой палаток протянулась торжественная линейка. Ходить по ней КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещалось. Почему – неизвестно, но так было принято. Ее можно было (и нужно!) только чистить, посыпать песком и грабить (т.е. разгребать этот песок граблями, добиваясь равномерности его покрытия). За линейкой вдоль нее стояли несколько деревянных грибков, под которыми несли свою службу дневальные, назначавшиеся из нашей же среды. Все общие команды (подъем, обед, вечерняя зоря, отбой, тревога и т.п.) подавались горнистом.

Итак, мы стали слушателями военной академии. Слово «курсант» в нашем лексиконе отсутствовало, а к его существованию в природе все мы относились довольно безразлично, т.к. считали, что нас оно не касается. Термин «слушатель» был всеобъемлющ. Он определял и нашу должность, и звание (несмотря на то, что в перечне званий он отсутствовал). Например, уставной доклад командиру роты, упоминание военнослужащих в котором производится именно по воинским званиям, звучал, примерно, так:

– Товарищ майор, слушатель Имярек по вашему приказанию явился!

– Являются только черти в аду, а слушатель – прибывает, – ворчливо поучал азам военной терминологии майор.

Основной строевой единицей было учебное отделение (в строевом понятии – взвод). Три взвода составляли роту. Было нас две роты. В одну из них собрали обычных выпускников средних школ, а в другую – медалистов, т.е. окончивших школу с золотой медалью. При поступлении в академию экзаменов они не сдавали, а только проходили собеседование. Обе роты объединялись в батальон.

Статус слушателя военной академии или высшего военного училища, в отличие от курсанта среднего училища, имел некоторые особенности. Так, наш должностной оклад (1952 г.) составлял на первом курсе 750 руб., на втором – 850 руб., а на третьем – 950 руб. На последующих курсах он уже не повышался. Из получаемых денег вычитались подоходный налог и ежемесячная сумма погашения займа (облигаций), на который мы в обязательном порядке (правда, как бы, совершенно добровольно) подписывались. Размер этой подписки я уже не помню, но она ощущалась. На котловом довольствии мы не состояли, а питались «за свой счет». Практически, это делалось так. При получении денег мы тут же у раздатчика зарплаты покупали талоны на питание на предстоящий месяц. Талон охватывал один день и делился на три части (завтрак, обед, ужин). Стоил он 13 руб. Числа на талонах проставлены не были, поэтому неиспользованные в этом месяце талоны (за счет увольнений и т.п.) переходили на следующий. Питались мы в своей специальной столовой, куда приходили, как это и водится, строем и с песнями. Садились каждый на свое закрепленное за ним место и отдавали официантке талоны. Дополнительно можно было купить что-нибудь в буфете. В увольнения отпускались по увольнительной записке в порядке очередности.