Но это лишь частично решило проблемы шведских ВВС. Дело в том, что летчики-истребители переживали на работе экстремальный стресс, а потому летали не больше нескольких лет подряд. После этого они могли выполнять только наземную службу. Они пытались применять различные психологические методы, чтобы помочь себе справиться со страхами, но ничто не помогало. Из-за высоких затрат на подготовку пилотов эти проблемы по-прежнему приводили к большим экономическим потерям для правительства. Не представляю себе, как главе военно-воздушных сил страны пришла в голову идея обратиться к трансцендентальной медитации, но он это сделал. Теперь около десятка летчиков в обязательном порядке регулярно медитировали и с помощью тех же тестов ученые воочию убедились в том, что эти пилоты растворили большинство своих подспудных страхов и вполне могли вернуться на летную службу. Никакие другие методы в мире – даже годы психотерапии – еще не приводили к таким результатам. Такого еще никогда не случалось за всю историю военно-воздушных сил, и это сэкономило шведскому правительству много денег.

Когда высокопоставленные гости наконец попрощались и ушли, оставив после себя пустые стулья, я воспользовался этой редкой возможностью. Я встал со своего места, пробрался вперед и сел в первом ряду прямо перед Махариши. Некоторые вокруг ухмылялись, а я не знал почему. Время летело незаметно. Кто-то похлопал меня по плечу и попросил обернуться. Рядах в пятнадцати позади меня ждал шеф-повар, который и вернул меня к реальности.

Люди заулыбались еще шире, включая Махариши.

Моим первым приятелем в этом отеле был личный повар Махариши, маленький худощавый индиец, который за работой всегда пел или улыбался. Я редко встречал таких счастливых людей, как он. В выходные мы вместе выбирались на природу и поднимались по склонам Французских Альп. Он почти не знал английского, но мы очень хорошо понимали друг друга. Мы время от времени кивали или улыбались, а чаще просто наслаждались молчаливой компанией друг друга и захватывающей красотой природы. Мы не могли особо разговаривать, да нам это и не было нужно.

Всего через две недели я получил еще одно «повышение». Я стал ночным сторожем! Теперь я отвечал за безопасность и ночью должен был каждые два часа обходить отель с фонариком, чтобы следить за порядком. Все остальное время я сидел за элегантным телефонным коммутатором в вестибюле, обшитом панелями из светло-вишневого дерева и оснащенном латунными прожекторами. Как было принято в те времена, каждый номер в отеле имел свою собственную телефонную линию. Что ж, это, конечно, была спокойная работа, и я был полностью «за».

Прямо в мою первую рабочую смену около двух часов ночи зазвонил телефон. Кто бы это мог быть так поздно? К моему великому удивлению, я услышал голос, который так хорошо знал. Махариши сказал мне на ухо: «Будьте добры, пожалуйста, соедините меня с таким-то номером в Америке».

О боже, мой английский! Я зубрил его в вечерней школе, но, очевидно, недостаточно. Я сделал все, что мог. Десять раз переспросив моего на редкость терпеливого собеседника, я все-таки записал номер, а потом собрал все свое мужество и осторожно спросил: «А что значит «соединить»?»

Это было за гранью понимания и сюрреалистично. Полный любви и ангельского терпения, святой Махариши, которому поклонялись все на свете, объяснил мне, маленькому и незначительному ночному сторожу-недоучке, как управлять телефонным коммутатором и как подключать отдельные штекеры.

С тех пор я с радостью предвкушал каждую смену, потому что Махариши часто работал по ночам и заказывал поздние международные звонки. Естественно, я очень скоро научился устанавливать необходимую связь. Я всякий раз приходил в восторг, когда видел, как на коммутаторе загорается номер его комнаты: вот сейчас Махариши опять попросит меня соединить его, и я любил это делать.