• «У Уильяма Гладсона (1809–1898) – государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1868–1874, 1880–1885, 1886, 1892–1894 гг.. – Е. М.)бывают и прихоти. Так, например, рассказывают, что у него есть страсть покупать себе шляпы самых разнообразных сортов и фасонов, доходящая до того, что миссис Гладсон приходится потом рассылать их обратно по лавкам…» (из очерка А. Каменского «У. Гладсон, его жизнь и политическая деятельность», Россия, 1892 г.);

• Став «бессмертным», Анатоль Франс (1844–1924) часто подтрунивал над славой и влиянием, коими пользуется член Французской академии: «Теперь слава – это возможность делать всё, что мне заблагорассудится. Министров, издателей я принимаю в халате и туфлях. Даю им аудиенции и часто в аудиенциях отказываю… Словом, эта Французская академия, это имя великого писателя, все эти лавры позволяют мне повсюду и во всякое время года ходить в старой, серой фетровой шляпе. Захоти я только, я мог бы в оперу пойти в ночных туфлях» (из книги Ж.-Ж Бруссона «Анатоль Франс в халате», российск. изд. 1998 г.);

• «Винсент ван Гог (1353–1890) всегда казался чудаком… Всегда носил высокую шляпу, которая вызывала чувство: «стоит до нее дотронуться, и края отпадут»…» (из книги Ж. Глюкк «Великие чудаки», Россия, 2009 г.);

• «Я встретил Эстер Каминьскую (1868–1925) – драматическая актриса. – Е. М.) будучи проездом в Варшаве (Россия, 1910-е гг.. – Е. М.). Я не сразу узнал её. На ней было манто – всем актёрским манто модель, на ней была шляпа – посрамление всех премьерш, с кустом цветов и каким-то рододендроном в центре; она была очень накрашена и с мушкой на подбородке. Всё, в общем, производило впечатление кричащей выставки, неблаговоспитанного базара суеты и тщеславия…» (из книги А. Кугеля «Профили театра», СССР, 1929 г.);

• «Фантастическая шляпа с широкими полями и пелерина украшали литераторов «Молодой Польши» (литературно-художественное течение в Польше на рубеже 19–20 веков. – Е. М.) и их эпигонов – вихрь первой мировой войны унёс и шляпы и пелерины…» (из книги Я. Парандовского «Алхимия слова», Польша, 1951 г.).

• «Семиклассник Коля Гумилёв (1886–1921) – Николаевская Царскосельская гимназия, 1903 г.. – Е. М.) являл собой довольно заметную фигуру, о нём ходило немало забавных рассказов… Одевался он несколько франтовато… носил фуражку с преувеличенно широкими полями и изящно уменьшенным серебряным значком…» (из Воспоминаний В. Рождественского, российск. изд. 1994 г.);

• Одетый не по сезону легко в чёрную морскую пелерину с львиной застёжкой на груди, в широкополой чёрной шляпе, надвинутой на самые брови (начало 1910-х гг.. – Е. М.), Владимир Маяковский (1893–1930) казался членом сицилийской мафии, игрою случая заброшенным на Петербургскую сторону… Усугублялось сходство 20-летнего Маяковского с участником разбойничьей шайки или с анархистом-бомбометателем (из сборника Б. Лившица «Полутораглазый стрелец. Стихотворения, переводы, воспоминания», сов. изд. 1989 г.). «…Байроновский поэт-корсар, сдвинутая на брови широкополая чёрная шляпа, чёрная рубашка, чёрный галстук и вообще всё чёрное…» (из Воспоминаний Л. Жегина, сборник П. Фокина «Маяковский без глянца», Россия, 2008 г.);

• Об Иване Бунине (1870–1953) в «предзакатную пору» свидетельствовала русский поэт в эмиграции (Франция, конец 1940-х гг.) И. Одоевцева: «Бунин сидит в кресле перед камином, в длинном халате из верблюжьей шерсти, в ночных туфлях и… широкополой синей полотняной шляпе. Я ещё никогда не видела его в таком виде и, боясь выдать своё удивление, отвожу глаза и смотрю в огонь. Халат и туфли – хотя только 8 часов вечера, куда бы ни шло, но эта нелепая шляпа!.. Я знаю, что Анатоль Франс (1844–1924) и Андре Жид (1869–1951) в старости тоже увлекались «головными уборами»… Но шляпа Бунина всё же бьёт все рекорды нелепости. Она похожа на птицу, распустившую крылья, на птицу, присевшую на его голову перед дальнейшим полётом. На синюю птицу…» (из книги «На берегах Сены», сов. изд. 1989 г.);