– Да, это же выходной, уроков нет, день свободный, – простодушно ответила Варвара.

– Так давайте сходим куда-нибудь? В кафе или в кино? Я могу за вами заехать или зайти?

Он готов был даже Луну взять напрокат, лишь бы она согласилась.

– Да, но я могу только днем, вечером они уже вернутся, мне нужно будет быть дома…

– Хоть в шесть утра, как скажете. – Геворг даже кулаки сжимал от напряжения.

– Ха-ха-ха, в шесть утра еще все спят! Давайте в том же кафе встретимся, часов в одиннадцать? Вам удобно?

Нет, не Луну, лучше Юпитер, он побольше.

– Да, конечно, в одиннадцать утра, отлично!

Это означало, что спать ему останется часа полтора, но это было неважно. Варвара была ему нужна, как глоток свежести и чистоты.

В кафе он пришел за полчаса до встречи, так как спать все равно не мог и страшно боялся опоздать. Он дотошно расспросил официанта о том, какой десерт самый вкусный, проинспектировал кофейные зерна и сиропы, попросил показать, из какого молока они делают пену для капучино, и еле удержался, чтобы не спросить, как часто они моют кофемашину. Когда Варвара, в облачке рыжих волос и с сияющей улыбкой появилась на пороге, официант точно знал, что именно ей порекомендовать из кофейного и десертного меню.

Она ела десерт, как ребенок, которому никогда не давали сладкое в больших количествах, а молочную пену на капучино доедала ложкой с таким аппетитом, что не только Геворг, но даже бариста умилился, наблюдая за ней.

– Вы знаете, – рассказывала она со смехом, – сейчас иду сюда, в кафе, как раз мимо школы, и дети, мои ученики, играют во дворе, так они меня издалека увидели – и через весь двор мне: «Варвара Алексеевна, здрасьте, а куда вы идете?»

– Тотальный контроль, – улыбался Геворг, незаметно показывая официанту пальцем на следующий из одобренных им десертов. – Всем все нужно знать!

Казалось, она могла часами говорить о своих учениках: кто как учится, кому что легко дается, а кому нет, помнила по именам всех родителей учеников и была в курсе семейных историй.

– Вот у одного мальчика мать погибла недавно, представляете? Грибами отравилась… А еще у одной девочки мать в больнице, у нее внематочная беременность…

– Это вам дети рассказывают? – Геворг одновременно и был в самом деле заинтересован, и хотел поддерживать беседу как можно дольше.

– Да, дети, они вообще мне все рассказывают, иногда я, наверное, больше родителей знаю о них…

– Они вам доверяют, это хорошо. – Он и правда думал, что это хорошо.

– Уф, – сказала она после третьего десерта, – я столько сладкого никогда в жизни не ела, мне никогда не разрешали!

– Хотите еще? – Он наблюдал за ней, как за ребенком, с нежностью и улыбкой.

– Нет, что вы, хватит! – Она смеялась в ответ.

Они пошли гулять по набережной. Ее радовали и соленые брызги волн, и красивые яхты, покачивающиеся возле пирса, и сахарная вата, похожая на розовое облачко, и легкий бриз, красиво развевавший ее волосы.

– Может, пообедаем? – сказал он через часик, думая, что она уже могла проголодаться.

– Ой, нет, что вы, неудобно, вы и так столько денег на мои десерты тратите! Я дома поем, не переживайте.

А ведь любая другая непременно потребовала бы вести ее в дорогой ресторан и заказала бы устриц, даже если не имеет ни малейшего понятия о том, как их есть, подумалось Геворгу. Он думал о посетителях клуба, за один вечер пропивающих столько денег, за сколько Варвара в своей школе, наверное, полгода будет работать, или о девушках, получающих Варварину месячную зарплату за пару часов интима. Все эти девушки были жадными до мужских денег и отрабатывали их определенной степенью своего унижения. Контраст был настолько разительным для него, что Варвара становилась еще более ценной и желанной, но это желание было не обладать, а оберегать.