Я взял телефон и набрал полицию.

– Алло, это говорит Генри Раннер. Я прошу соединить меня с начальником полиции.

– Сию минуту, – ответил мне дежурный.

Я почти физически ощущал, как невидимые жучки начали свою работу и насторожились чьи-то любопытные уши.

– Мистер Кипер, у меня есть для вас сведения, касающиеся убийства Чарльза Граундсхилла.

– Давай Генри, не забудь изобразить волнение, – сказал мне Хэнди в трубку.

– Хорошо, я приеду к вам сразу же после работы. Это очень важные сведения! До свидания!

Я оглянулся. Не знаю, где стояли жучки, но говорил я довольно громко.

Быстренько сжевав свой сэндвич  и запив его кофе, я отправился на работу.

Войдя в лабораторию, я увидел Кару, в раздумье стоявшую возле опломбированного шкафа с материалами «суперчеловека».

– Доброе утро! – сказал я ей.

– Доброе утро, Генри, – отвечала лаборантка, не спуская торчащих, как у рака глаз со шкафа.

– Что случилось? – спросил я её.

– Да, вот, надо открывать, а Олафа ещё нет.

– Ну, не беда, – ответил я, – ведь я такой же ответственный, как Олаф. Так, что сейчас откроем шкаф без проблем!

Кара повернулась ко мне, и замявшись, ответила:

– Нет, мистер Раннер, Морж сказал, чтобы отныне шкаф открывал только Олаф.

«Ах, ну конечно! Это же вахтёр настучал ему!» – вспомнил я.

– Хорошо, подождём Олафа, – согласился я, занимая своё рабочее место, однако такая постановка вопроса задела меня. «Значит, Олаф более достоин?!» – завертелись обиженные мысли. «Этот яйцевидный болван знает меня десять лет, и вдруг из-за какой-то двери запрещает мне доступ к материалам?!» и я решил отправиться к Моржу, чтобы выяснить отношения. И когда я ворвался к своему начальнику, настроение у меня было весьма свирепое.

– Здравствуй Генри, – спокойно сказал мне Морж, и ни одна его усинка даже не дрогнула.

– Доброе утро, мистер Мо… Слоушип! Я хотел бы знать, на каком основании меня лишили права открывать пломбировку шкафа с материалами?!

– Ну, я думаю, что вы и сами догадываетесь, мистер Раннер. Дело настолько серьёзно, что могут быть всевозможные попытки похитить материалы, а вы – он взглянул на исписанную бумажку, – четырнадцатого числа, вообще забыли закрыть дверь в лабораторию.

– Согласен! Это была моя оплошность. Но отчего ночной дежурный, видя незамкнутый контур двери в лаборатории, даже не среагировал? Не поставил вас в известность? Тем более сейфы в лаборатории настолько устаревшей конструкции, что открыть их может даже мальчишка! А у нас даже запасного ключа нет. – Я знал, что лучшая защита – нападение, и воспользовался этим.

– Не горячитесь, мистер Раннер, сейфы не такой уж и старой конструкции, как вы предполагаете. Пока вы находились в отпуске, ваш коллега Олаф Синберг лично закупал новые замки. К тому же, уверен, у него есть запасные ключи, кстати, надо будет взять один себе, мало ли что? Так, что Генри, когда я увижу, что вы снова вернули себе внимание, то с радостью верну вам полномочия.

– Ладно, – ответил я, чувствуя, как комок стал у меня в горле. – Всего доброго!

Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!! Значит, Олаф действительно замешан в этом деле. И не обязательно он сам вскрывал замок. Он отдал его Мохану и тот спокойно вытащил всё из сейфа. Но вот как я мог не закрыть дверь?! Стоп! Ведь я на следующий день ОТКРЫЛ дверь, прежде чем обнаружил, что в сейфе ничего нет. А Олаф опоздал, сказав, что стоял в пробке у Базарной площади. Значит, Олаф возвращался. Или же пришёл раньше. Ведь я проезжал мимо Базарной площади, правда с другой стороны, и не было там никакой пробки! Вот так, Генри…

Верь, отныне только себе. Горькие мысли одолевали меня, но показать Олафу, что я о чём-то знаю, было нельзя, потому что план Хэнди не был ещё доведён до конца. Поднявшись на свой этаж, я увидел странную беготню между лабораторией и офисом. Лаборантки носились туда-сюда, что-то перенося из лаборатории в офис. Олафа не было видно.