– Да, сэр.

– И тем не менее это оказалось возможным, и он долгие годы имел доступ к нашим самым сокровенным тайнам. Во всяком случае, с сорок второго по пятьдесят восьмой год.[79] И где он начал свою шпионскую деятельность? Господи помилуй, в Кембридже в тридцать первом году. Его завербовал в партию другой архипредатель – Берджесс, тоже из Кембриджа, и его приятель Маклин, чтоб им обоим вечно гореть в аду. – Несколько лет назад эти два высокопоставленных сотрудника «форин офис», министерства иностранных дел (и тот и другой во время войны служили в разведке), неожиданно бежали в Россию под носом у британских контрразведчиков, и последовавший скандал потряс Британию и весь блок НАТО. – Кого еще они завербовали?

– Не знаю, сэр, – осторожно сказал Армстронг. – Но можно поспорить, что это все высокопоставленные лица из правительства, «форин офис», университетской среды, прессы, особенно прессы, и, как Филби, они внедрились чертовски глубоко.

– Когда имеешь дело с людьми, нет ничего невозможного. Ничего. На самом деле люди – это ужас что такое. – Кросс вздохнул и слегка поправил папку. – Да. Но ведь быть сотрудником Эс-ай – привилегия, верно, Роберт?

– Да, сэр.

– Туда ведь должны пригласить, верно? Туда нельзя записаться добровольцем, так ведь?

– Нельзя, сэр.

– Я ведь никогда не спрашивал, почему вы не остались с нами, верно?

– Нет, сэр.

– Ну и почему?

Издав про себя стон, Армстронг глубоко вздохнул:

– Потому что мне нравится быть полицейским, сэр, а не рыцарем плаща и кинжала. Мне нравится работать в уголовном розыске. Мне нравится, когда я могу перехитрить преступника, настичь и арестовать. И затем доказать его виновность в суде в соответствии с законом, сэр.

– Ага, а мы в Эс-ай этого не делаем? Нас не интересует законность или все такое, а только результаты?

– У Эс-ай и Эс-би разные правила, сэр, – осторожно проговорил Армстронг. – Без них колония оказалась бы в крайне затруднительном положении.

Конец ознакомительного фрагмента.