– Не делайте глупостей!

– Я руководствуюсь здравым смыслом, – ответила Джульет, закутывая Шарлотту в одеяльце.

– Здравый смысл у меня никак не ассоциируется с известными мне представительницами женского пола.

– Вам просто не повезло. Сама я родилась и выросла в лесном штате Мэн, и те, кто лишен здравого смысла, не обладает предприимчивостью и не закален суровыми условиями, там не выживают.

– В штате Мэн? Как же в таком случае вы оказались в Бостоне?

– Мой отец погиб, когда мне было шестнадцать лет, от когтей медведицы, защищавшей своего медвежонка. В Бостоне жил его двоюродный брат, тайно влюбленный в мою мать. После смерти отца он приехал за нами, по прошествии траура женился на маме и увез нас в Бостон. В семьсот семьдесят четвертом году мама умерла, а про отчима я вам уже рассказала. – Она взяла накидку, собираясь без оглядки бежать из этого дома. – А теперь, ваша светлость, когда я ответила на ваши вопросы, мне лучше уйти. Доброй вам ночи.

Прижав ребенка к груди, она торопливо прошла мимо него, направляясь к двери, но герцог остановил ее:

– Разве вы не хотите узнать, как самочувствие лорда Гаррета?

– Простите, ваша светлость, но вы не дали мне возможности спросить об этом.

– Думаю, он хотел бы поблагодарить вас – ведь вы спасли ему жизнь.

Джульет остановилась на полпути к двери, мысленно выругавшись: что он задумал на сей раз – и, не оборачиваясь, процедила:

– Скорее он спас мне жизнь, да и не только мне.

– Лорд Брукгемптон утверждает другое.

– Понятия не имею, кто это.

– Перри, – уточнил герцог с возмутительным спокойствием. – Он мне все рассказал.

В этот момент дверь распахнулась, и в библиотеку ворвались юноша и девушка.

– Мы только что были у Гаррета, и он сказал нам, кто она и чей это ребенок…

– Эндрю, Нерисса, уходите немедленно!

Джульет внимательно посмотрела на вошедших. Похоже, это еще два отпрыска семейства Монфор: тот же изгиб бровей и те же мечтательные глаза, окаймленные длинными ресницами, а также губы, носы, подбородки. Даже волосы у лорда Эндрю были такие же волнистые, как у Чарльза, только темно-русые.

Юноша направился прямо к ней и, взяв за руку, склонил голову в поклоне.

– Вы, должно быть, Джульет…

Глаза этого красивого молодого человека светились острым умом, но в их глубине мерцала озорная искорка – очевидно, он был не прочь при случае и пошалить.

– Я Эндрю, брат Чарльза, а это наша сестра Нерисса. Добро пожаловать в Англию и в поместье Блэкхит.

Девушка никак не отреагировала на слова брата: все ее внимание было обращено на малышку, спящую на руках матери.

Прелестные голубые глаза девушки наполнились слезами умиления, когда, нерешительно шагнув к Джульет и умоляющим жестом протянув к ней руки, она прошептала:

– Можно мне подержать ее?

Смирившись с судьбой, Джульет передала малышку ее тетушке и раздраженно подумала: «Прощай, попытка улизнуть отсюда».

Нерисса, склонившись над завернутой в одеяльце Шарлоттой, отошла в сторонку и вдруг расплакалась, чем весьма удивила Джульет.

– Это лорд Эндрю и леди Нерисса, – недовольно проговорил герцог и, обратившись уже к ним, добавил: – Если уж хотите представиться, то по крайней мере сделайте это как полагается.

Эндрю отмахнулся от его слов и направился к столику, где стоял графин.

– Перестань, Люсьен. Она приехала из колонии, и вся эта чушь ее не волнует.

– Я сказал, чтобы ты оставил нас, Эндрю. Немедленно покинь помещение, пока я не рассердился.

– Я просил бы называть меня «лорд Эндрю», если не возражаешь.

Герцог, потеряв терпение, с грохотом поставил бокал на стол. В помещении мгновенно воцарилась тишина. Джульет затаила дыхание, остро почувствовав враждебность в отношениях этих двух братьев: властного и сурового старшего и пылкого, дерзкого, открыто демонстрирующего неповиновение младшего. На какое-то мгновение ей даже показалось, что дело дойдет до драки, но нет: герцог крепко держал свои эмоции в узде и не мог позволить себе опуститься до драки с собственным братом, тем более в присутствии посторонней.