Закусив предательски задрожавшую нижнюю губу, Джульет подняла повыше малышку и указала на рыцарские доспехи:

– Посмотри, моя хорошая: наверняка твой папа любил с ними играть, когда был маленьким мальчиком.

Но девочку больше занимала сверкающая люстра над головой, и Джульет, улыбнувшись сквозь слезы, подбросила дочь. Малышка взвизгнула от удовольствия, принялась сучить ножками и колотить кулачками.

О, Чарльз! Здесь ли ты? Видишь ли меня и свою дочь?

Джульет, пребывая в эйфории оттого, что после долгого пути добралась наконец до места, где о них позаботятся, не услышала неумолимо приближавшихся шагов и, лишь когда дверь распахнулась, замерла. Медленно опустив ребенка и крепко прижав к груди, как будто ей угрожала опасность, она повернулась к двери.

Футах в тридцати стоял высокий мужчина в черном бархатном халате, надетом поверх бриджей, плотно облегавших длинные мускулистые ноги в туфлях с серебряными пряжками, украшенными бриллиантами. Кружевное жабо было заколото булавкой с мерцающим рубином, а в глубине темных глаз мерцали огоньки. Волосы у него тоже были темные, как ночь за окнами, выражение лица упрямое, жесткое. Он и бровью не повел при виде ее грязных, пропитанных кровью юбок, когда, галантно поклонившись, представился:

– Я Люсьен де Монфор, герцог Блэкхит. Гаррет сказал, что вы знакомая Чарльза… И, судя по всему, очень близкая.

Последнюю фразу он произнес, бросив многозначительный взгляд на ребенка.

Джульет присела в реверансе, хотя с Шарлоттой на руках это получилось, наверное, не очень элегантно. Выпрямившись, она вскинула подбородок и храбро посмотрела на него. Взгляд непроницаемых черных глаз герцога был холоден.

– Да. Он сделал мне предложение и мы должны были пожениться.

– В таком случае, уверен, нам есть о чем поговорить. – Он жестом указал на дверь, через которую вошел в холл. – Пойдемте в библиотеку.

Его сочный баритон звучал ровно, вежливо, без всяких эмоций, но он не спрашивал ее согласия, а скорее приказывал.

– Да, разумеется, – пробормотала Джульет, испытывая неудобство из-за своего невероятно неряшливого внешнего вида.

Ей все же удалось взять себя в руки, и к двери она направилась с достоинством.

Они шли по длинному коридору, мимо стоявших навытяжку ливрейных лакеев, которые смотрели прямо перед собой, как будто вид молодой женщины в окровавленной одежде был самым заурядным явлением в замке Блэкхит. И одна мысль упорно не покидала Джульет: «Не умирайте, лорд Гаррет. Прошу вас, не умирайте. Мне, кажется, очень понадобится ваша помощь».

– Простите, ваша светлость, не могла бы я переодеться, прежде чем мы начнем разговор?

Он шел на несколько шагов впереди: широкоплечий, высокий, властный. Язычки пламени свечей в настенных канделябрах как будто кланялись, приветствуя его, когда он проходил мимо; в его волосах отражался их свет.

– В этом нет необходимости, – холодно проговорил герцог, даже не оглянувшись.

Джульет ускорила шаг и, поравнявшись с ним, воскликнула:

– Но в таком виде неприлично появляться на людях!

– По-моему, все вполне прилично. Идемте. У меня мало времени.

– Но, ваша светлость…

– Дальше по коридору в стене есть ниша. Там имеется таз и кувшин. Умойтесь, если желаете, но не задерживайтесь: эта ночь и без того слишком долгая, чтобы терять время на всякие глупости. Я не отличаюсь терпением, мисс Пейдж.

Он указал на нишу, отделенную от коридора тяжелой темно-красной бархатной портьерой, и, не замедляя шага, распахнул массивные двери комнаты, расположенной чуть дальше по коридору.

– Жду вас в библиотеке через пять минут. И прошу не испытывать мое терпение.