Бог (ГЗК). А тем временем в лондонском Сохо ангел с демоном пили добрые шесть часов.

181 ИНТ. ЗАДНЯЯ КОМНАТА КНИЖНОГО МАГАЗИНА АЗИРАФЕЛЯ, НОЧЬ, 2007 г.

Мы проходим через весь магазин в заднюю комнату, откуда доносятся голоса. Все поверхности здесь уставлены МНОЖЕСТВОМ бутылок вина и чего покрепче, завалены стопками книг; мы видим витрину с табакерками эпохи Регентства. Кроули пьянее Азирафеля, но вообще они оба пьяны.

Азирафель. Так о чем ты?

Кроули. О чем я. О чем я. А, вот о чем… о дельфинах.

Азирафель. Это такие рыбы.

Кроули. Нет-нет-нет, млекопитающие. Самые настоящие млекопитающие. Разница в том, что…

Ни один, ни второй толком не знают, в чем разница.

Азирафель. Спариваются на суше?

Кроули. Нет, кажется. Что-то такое с детенышами. Не суть. Дело в другом. Их мозги. (Наливает себе огромный бокал вина. Сверхъестественным существам не так-то просто напиться.)

Азирафель. И что их мозги?

Кроули. Большие мозги. Вот я о чем. О размере. О размере. О размере чертовых мозгов. Не говоря о китах. Целые города мозгов, эти киты, честное слово.

Азирафель. Кракен. Огромный как сволочь. Вроде бы в самом конце, когда моря закипят, должен выплыть на поверхность.

Кроули. Вот и я об этом! Моря закипят, будет настоящий буйаб… буйаб… суп из дельфинов, китов и прочих. А ведь они тут ни при чем. И с гориллами та же фигня. Бац – и всё небо красное, звезды сыплются на землю, что теперь добавляют в бананы?

Азирафель. Все твари от мала до велика. И маленькие, и большие, бедняжки…

Кроули. А знаешь, что хуже всего? Когда всё кончится, наступит… ВЕЧНОСТЬ!

Кроули широко взмахивает рукой, сшибает на пол бокал с вином. Тот разбивается вдребезги. Азирафель делает жест – и бокал собирается из осколков, вместе с разлитым вином, пусть и неловко, как пьяный.

Азирафель. Вечность?

Кроули отыскал коллекцию театральных программок Азирафеля.

Кроули. Сперва покажется не так уж плохо. Правда, боюсь, в вечности уже не будет премьер Стивена Сондхайма. Я слышал, твой босс очень любит «Звуки музыки». Представляешь, целую вечность их смотреть? Всё равно что снова и снова подниматься на гору…

Кроули меряет шагами комнату.

Азирафель. Мне этого хочется не больше, чем тебе, но я же говорил. Я не имею права не подч… не сделать, что говорят. Яжангел. Я… (Пауза.) Не могу говорить об этом в таком состоянии. Надо протрезветь.

Кроули. Мне тоже. (Закрывает глаза и бьется в конвульсиях. Мы видим, что все бутылки в комнате наполняются алкоголем.)

Кроули и Азирафель похожи на людей, которые только что протрезвели и не слишком-то этим довольны.

182 НАТ. ХОЛМ НАД БОЛЬНИЦЕЙ, НОЧЬ, 2007 г.

Началась гроза. Мы видим кортеж, готовый увезти ребенка Даулингов. Из дверей выходит миссис Даулинг с младенцем.

Бог (ГЗК). Гарриет Даулинг забрала малыша Уорлока домой, в официальную лондонскую резиденцию.

Камера отъезжает, и мы видим внизу верх соседнего холма. Из мрака появляется Хастур. Мать-настоятельница и сестра Тереза Пустомеля опускаются перед ним на колени. Лица у них мокрые от дождя.

Мать-настоятельница. Наша миссия выполнена, лорд Хастур. Младенец на месте, его родители ничего не заподозрили.

Хастур. Значит, монастырь больше не нужен.

Мать-настоятельница. Простите, но я…

Хастур. Орден следует распустить.

Мать-настоятельница. Что?

Сестра Тереза Пустомеля. Постойте-ка. Мы выполнили всё, что от нас требовалось. Где же наша награда?

Хастур. Вы меня раздражаете. Неужели нельзя заткнуться?

Сестра Тереза Пустомеля. Мы неумолчный орден. И говорим всё, что думаем, я же думаю, что вы не имеете права обращаться с нами как с…

Хастур (зажимает рукой рот сестре Терезе. Она падает замертво. Хастур переводит взгляд на мать-настоятельницу