Как-то раз под Рождество Кроули посмотрел фильм о Мэри Поппинс (демон приложил руку к созданию множества телевизионных передач, но предметом его особой гордости было изобретение игровых шоу). Ему показалась забавной мысль о том, что ураган – это весьма эффективный и очень стильный способ избавиться от очереди из нянь, которые должны столпиться или даже занять круговую оборону возле резиденции атташе по культурным связям в Риджент-парке.

Но он заставил себя ограничиться несанкционированной забастовкой в метро, так что в назначенный день у резиденции появилась лишь одна няня.

На ней был трикотажный твидовый костюм и скромные жемчужные серьги. Что-то в ней говорило, что это и правда няня, но говорило тоном британского дворецкого из американского фильма. Вдобавок это что-то, тихонько покашливая, бормотало, что она вполне может относиться к той разновидности нянь, которые дают в известных журналах объявления о неких таинственных, но вполне очевидных услугах.

Ее туфли без каблуков хрустели по гравию дорожки, а рядом с ней неслышно трусил серый пес, из пасти которого падали капли белой слюны. Его глаза посверкивали красными огоньками, и он с голодным видом посматривал по сторонам.

Подойдя к массивной деревянной двери, будущая няня самодовольно улыбнулась и позвонила в колокольчик. Послышался тоскливый перезвон.

Дверь открыл дворецкий, как говорится, старой школы.[46]

– Меня зовут нянюшка Аштарот,[47] – сказала она. – А это, – продолжала нянюшка, пока серый пес пожирал дворецкого взглядом, размышляя, возможно, о том, где половчее спрятать кости, – мой Пират.

Оставив собаку в саду, она победоносно прошла собеседование, после чего миссис Даулинг отвела няню к новому питомцу.

Ее губы сложились в неприятную улыбочку.

– Какое очаровательное дитя, – сказала она. – Скоро ему понадобится трехколесный велосипедик.[48]

По странному совпадению, персонал особняка в тот же день увеличился еще на одного человека. Им стал садовник, оказавшийся замечательным мастером своего дела. Никто не мог понять, как у него что-то растет, ведь он, казалось, даже к лопате не притрагивался и не прилагал никаких усилий, чтобы избавить сад от птичьих стай, которые внезапно повадились собираться здесь, при первой же возможности усаживаясь садовнику на плечи. Он посиживал в тенечке, а вверенные ему растения обильно цвели.

Едва научившись держаться на ногах, Маг привык навещать садовника, когда няня брала выходной и отправлялась по своим делам.

– Смотри, вот братец Слизняк,[49] – говорил ему садовник. – А эта крошечная тварь – сестрица Гусеница. Запомни, Маг: когда ты пошагаешь по этому миру, по его столбовым дорогам и пустынным тропкам, встречай каждое живое существо с любовью и уважением.

– Няня говолит, эти твали плосто плах у меня под ногами, мистел Фланциск, – отвечал Маг, осторожно касаясь братца Слизняка и тщательно вытирая руку о свой комбинезончик с изображением лягушонка Кермита.

– А ты не слушай эту женщину, – говорил ему Франциск. – Ты меня слушай.

По вечерам нянюшка Аштарот пела Магу колыбельные песенки:

А также:

– А блат Фланциск, наш садовник, говолит, что я долзен самоотвелзенно стлемися к доблодетели и любить все зивые твали, – говорил Маг.