Местные называют Благовещенка, а приезжие коротко – Блага. Если капнуть в историю, то можно понять, почему она так называется. Историческая справка.

"Основан поселок был в 1836 году выходцами из Украины – запорожскими казаками, в день светлого церковного праздника Благовещение. В 1854 году станица была упразднена, но спустя 8 лет ее восстановили, оставив ей прежнее название. Во время революции 1918 года и в дальнейшей гражданской войне все население поддержало белогвардейцев. В 1932 году – в период коллективизации – много бед натерпелась станица Благовещенская. Краснодарский край посетила Чрезвычайная комиссия во главе с Кагановичем. В станице прошла опись имущества кулаков с последующей высылкой на Урал и в Сибирь. Так был образован колхоз «Имени Политбюро ЦК ВКП (б)» В 1964 году появилась первая насыпная дорога для вывоза нефти, которую добывали неподалеку. Местные жители использовали дорогу для сообщения с Анапой и прочими населенными пунктами. В 70-х годах был запущен первый рейсовый автобус Анапа – Благовещенская. Именно в это время станица стала курортом: провели телефонную линию, появились магазины, первые базы отдыха."

Одной из таких баз стала наша экспериментальная, на которую меня с Миланой – директором и поваром в одном лице, закинули, практически, на выживание. Это удивительное место, расположенное на полуострове в 40 км от Анапы, окружённое водой с трех сторон: Черное море, Витязевский и Кизилташский лиманы. Красота природы своеобразная, для любителей тишины и покоя: песчаные барханы, чистейший кварцевый песок, перемешанный с ракушечником, сверкающим на солнце, словно золото; нескончаемая грязевая пустыня побережья, покрытая искрящейся солевой коркой и загадочными фигурами накатанными квадроциклами. Подъехать к заиленной воде лимана на машине невозможно. Беспечные водители, застревали глубоко и надолго, ожидая трактор. Иногда, мы с базы наблюдали такую картину: беспросветная мгла, огромные звёзды подсвеченные луной и костёр на берегу. Это не кочевые цыгане или романтические туристы, а они самые – залиманенные по самый бампер. Днём панорама безлюдного мира нарушалась только серфингистами, летающими по глади воды на доске с парусом, да пробегающими полудикими собаками с помесью шакала.

Коса из мелких кустарников и масличных деревьев, вплеталась в лазурный гобелен моря, отделяя пограничной полосой сероводородную топь. Запах, конечно, не для испорченных дорогим парфюмом! Помню первый день нашего пребывания.

Не могли найти спуска к лиману. Берег, поросший волной колосящейся пшеницы и огромным репейником, резко обрывался, открывая камышовые заросли, переходящие в чахлые кустики, разбросанные, как лишаи, по антрацитному пляжу.

Шли по улице с Миланой, разглядывая станичные дома и цветники при них, довольно долго. Как только не завлекает отдыхающих местный люд! Кто берёт комфортом – пальмы, балкончики с шезлонгами; кто культивирует старину – белые хатки покрытые черепицей; есть дома похожие на небольшие двухпалубные пароходики с комнатами-каютками. У каждого домика непременно фруктовые деревья: персики, алыча, слива, черешня, абрикосы. Рвать их здесь не принято – это декорация, в чём мы, однажды, убедились. Поздно вечером, увлёкшись жёлтыми, спелыми плодами алычи у домика через дорогу, вдруг, услышали из-за ограды мужской голос:

– Помощь не нужна?

– Нужна! – бойко, как бывает от испуга, парировала Мила, продолжая при этом обрывать по инерции фрукты.

– …?

После непродолжительного молчания, видимо вызванного наглостью обворожительной сборщицы, голос из темноты продолжил: