– Я не знаю.

– Серьёзно? – удивился Блад и тоже привстал, да так резко, что они с девушкой едва не стукнулись лбами.

Чёрные кошачьи глаза Кассандры оказались совсем близко от лица мальчишки. От волны тонкого аромата её кудрей, которые пахли сливой и снегом, под кожей Шентэла засуетились мелкие мурашки. Девушка лукаво прикусила пухлую малиновую губку, а потом задумчиво улыбнулась:

– Представляешь, я и правда не знаю, как зовут моих родителей, с которыми живу с самого рождения! Я бы подумала, что они вообще украли меня у моей настоящей мамочки, если бы не была так похожа на них лицом! – Кэсси рассмеялась и поднялась на ноги. – Давай, вставай, ещё раз попробуем! – она протянула руку, и прикосновение её тонких пальцев к ладони Шентэла приятно обожгло его.

***

Морозным утром, после ночного представления, Мардуарру отправил Блада помогать Руалу в ещё не убранном шатре с реквизитом. Мальчишку впервые допустили к цирковому шатру при свете дня: обычно этими делами занимался сам Мар с Руалом и Ником, но остальным вход под купол в светлое время суток был заказан.

– Примета плохая, – многозначительно изогнув тонкую бровь, говорила Иштар.

Мальчишка с замиранием сердца ступил под манящий чёрный полог шатра с серебряными звёздами. Все эти месяцы он сгорал от любопытства, мечтая увидеть его в солнечных лучах, а не в свете мигающих факелов и керосиновых фонарей. Снаружи-то шатёр был яркий, полосатый, сшитый из брезента, совершенно обычный, но вот внутри! Внутри скрывалась магия ночного звёздного неба, которую так хотелось рассмотреть поближе! Хотелось разглядеть и реквизит: пощупать тяжеленные гири, подержать в руках острые клинки шпагоглотателя.

Шентэл задрал голову и замер, разочарованно уронив руки. Изнутри шатёр был по-прежнему чёрный, но весь грязный, линялый и штопаный-перештопаный. Ткань была вовсе не дорогим шёлком или бархатом, так похожим в темноте на ночное небо, а всё тем же обычным дешёвым брезентом с криво намалёванными зеленоватой краской звёздами, кое-где уже заметно осыпавшимися.

– Да, при свете дня это не так интригует, – невесело усмехнулся Руал, возившийся с гирями, – поэтому зрителей сюда стоит запускать только после заката! Помоги-ка мне убрать эти штуки по ящикам!

Шентэл подошёл ближе и с опаской потянул на себя одну из средних гирь. Он был уверен, что не сможет оторвать её от земли. Но снаряд оказался не тяжелее глиняного кувшина, и мальчишка перевёл потрясённый взгляд на силача.

– Тоже ненастоящие? – разочарованно спросил Шентэл.

– Настоящие, не ври! Только полые внутри! – раздался за спиной визгливый голос Ника.

– И самая большая?

– Всё-то надо объяснять! Ты попробуй сам поднять!

Большая гиря тоже была нетяжёлой. Но последней каплей до полного разочарования оказались клинки шпагоглотателя: они были складные!

– Так, получается, здесь всё обман? – сник Шентэл.

– Ну, я на самом деле метко кидаю ножи, Кэсси – отличная наездница, а у Мардуарру очень ловкие пальцы, – пожал плечами Руал. – Но даже над этим, как ты говоришь, «обманом» нам приходится очень много работать!

– Запомни, малец, – вмешался карлик, состроив глубокомысленную мину, – казаться – не всегда проще, чем быть. Но всегда безопаснее! Хочешь выжить в этом мире – притворись кем-нибудь другим. Но не вздумай, притворившись силачом, тягать настоящие гири – пуп надорвёшь!

– Зачем? – не понял Шентэл.

– Что – «зачем»?

– Зачем притворяться?

– Ну ты совсем убогонький умом, да? – просюсюкал Ник. – Если ты – не ты, то никто никогда не сможет найти ни твои настоящие страхи, ни слабые места, а значит – не сможет причинить тебе вред. Меняй маски, парень! Одну сорвут – наденешь другую. А своя рожа будет целой – замечательное дело! – и карлик пронзительно рассмеялся.