– Что дало мне не только кругозор, но и знание всех технологий политики и проблем социумов, – спокойно парировал Матвей.

– Я бы хотел надеяться, что ты не будешь строить свои планы с включением в них фактора мести. Это разрушит твою жизнь. Строй гуманистическую программу, хотя бы ради нашего интерната.

– Хорошо, учитель. Преподавая историю, вы хорошо показали, что невежество и сильные чувства – это путь неудачника и глупца. А полученное пятое планетарное место реально меня из этой социальной группы исключило.

– Это так. Что ты намерен делать?

– Я ещё не определился. Ведь только сейчас я узнал о сломе всех моих планов.

Матвей задумался.

– Мне остаётся только вступить в Команду компаньонов, начну с новиков. Насколько я знаю, они ценят тех, кто достиг результатов.

Лицо директора покраснело. В его глазах что-то мелькнуло. Директор заметил удивление наблюдательного выпускника. Он тут же принял официально доброжелательный вид и потерявшим всю доброжелательность голосом произнёс:

– Надеюсь, ты шутишь? Это не для тебя – силовые операции. Твой ум – и вояки? Среди этих хладнокровных практиков ты загубишь достигнутое.

– Но у них высшие достижения по уровням и твёрдые нравственные принципы.

– Нравственные принципы? Что ты понимаешь в их организации, мальчишка? Я содрогаюсь при одной мысли о них.

«Я, кажется, вскрыл что-то тайное и опасное, что скрывают от меня», – отметил Матвей Квачков.

Директор замер, наблюдая, как Матвей тихо закрывает двери, ещё секунду, как замороженный, сидел выпрямившись, а затем, как будто весь воздух вышел из него, склонился, расслабив до этого опёршиеся на свой роскошный стол локти.

– Ты всё слышала. Какие выводы сделала?

Стена слева от кресла директора отъехала в сторону. Скрытый за ней наблюдательный пост, довольно просторный для одного человека, был полностью оборудован биосканерами для наблюдения за посетителями.

– Его знания и потенциал при отсутствии психологического опыта их применения – всё равно что старые книги на полках в нашей библиотеке: они есть, но не действуют. Не дай Бог компаньоны обнаружат, как он на самом деле сдал экзамены. Тогда нас ничто не спасёт.

Косенко побарабанил пальцами по столу.

– Мы успешно его отстранили от взлёта в карьере, использовав собственную капсулу медицинского центра для метаморфозы, и хорошо, что этот фельдшер-алкоголик всем обязан мне. Он превзошёл четвёртый уровень, фактически у него сейчас полный пятый высших профессионалов планеты, но теперь это не вскроется до следующей метаморфозы, а за это время все данные из оперативного архива сотрутся в обычном порядке при диспансеризации остальных воспитанников интерната. Что мы упустили с тобой, Изольда?

– Ну, нам пока не о чем беспокоиться. Если он пойдёт к компаньонам, то у них строгий порядок прохождения службы. Начнёт с новика. А мы будем следить за ним. Конфликты в мелких квазигосударствах, окружающих территорию политико-экономических юрисдикций – Русь, нарастают, и он неминуемо будет после учебки участвовать в их умиротворении.

– Да уж…

Косенко передёрнуло.

– Ты представляешь, кто к ним вольётся в команду? С Лунной базы поступила новая модель интеллектуальной экипировки для офицеров компаньонов.

– Наша оппозиция Совету русского народа может разорваться на мелкие кусочки, если он случайно окажется в планетарной группировке компаньонов!

– Вызывай координатора Кудрина. Предложим ему потянуть за ниточки и по-быстрому, после штатной подготовки, Матвея перенаправить в контингент силовиков Лунной базы, тем самым зафиксировав его в пассиве.

Изольда подумала: «Скоро зайки сменят шубки, а птички полетят на юг. Интересно, я зайка или птичка? И не придётся ли мне на север без шубки…»