Государь побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Значит, они имеют намерения начать боевые действия и в Закавказье, – произнес он.

– Да, ваше величество, – подтвердил фельдмаршал. – Надо полагать, князь Воронцов уже знает об этом.

– Знать то знает… Только дело идет к зиме, да и войск у него недостаточно… Ну, хорошо. Это мы как-нибудь уладим. А что у самого Горчакова? – поинтересовался Николай I.

– Срок турецкого ультиматума, как вы знаете, истек, – ответил князь Паскевич. – Горчаков сосредоточил в основном войска в окрестностях Бухареста. Это около 47 тысяч. Одна пехотная и одна кавалерийская бригады находятся в Кишеневе. Всего в распоряжении Горчакова 60 тысяч человек. Что касается турецкой армии Омер-паши, она по разным сведениям насчитывает около 130 тысяч человек. В районе Шумлы – 30 тысяч. Здесь же находится и сам Омер-паша со штабом. В районе Андрианополя – тоже до 30 тысяч. Остальные войска занимают правобережье Дуная от устья до Видино. Как видите численное преимущество на их стороне значительно…

Николай I встал, сделав рукой легкий знак рукой, чтобы фельдмаршал не поднимался с места, и прошелся по кабинету раз, другой, третий. Прошло так несколько напряженных минут. Наконец он спросил:

– Ну и что нам делать дальше, Иван Федорович?

– Ждать, ваше величество, – неожиданно ответил фельдмаршал Паскевич. – Время работает на нас.

– Вы уверены?

– Да, ваше величество. Союз Турции, Англии и Франции непрочен. У каждого из них свои цели и планы. Людовиком Наполеоном движет чувство мести России и желание добиться успеха в войне, утвердив, таким образом, себя как правителя Франции. Англичане ненавидят французов и, если примут участие в компании против нас, то разве что на море или ограниченным десантом на побережье. У них главная цель не допустить Россию в Закавказье и сохранить за собой торговые пути в Индию и в среднюю Азию. Что касается турок – они боятся и французов, и англичан. Какой же это Союз, ваше величество?

Николай I ничего не ответил. Он подошел к окну. Некоторое время молча стоял, наблюдая, как во внутреннем дворе замка идет смена караула, и только потом произнес:

– И все же, дорогой князь Иван Федорович, мы стоим пред фактом такого Союза. Когда Фридрих-Вильгельм прибывает в Варшаву?

– Если не сегодня вечером, то завтра утром, – ответил фельдмаршал. – Распоряжения какие-нибудь будут?

– Нет, Иван Федорович, – ответил Николай I. И добавил: – Если приедет утром – это даже лучше. Ибо утро вечера мудренее.

…Худшие опасения канцлера Нессельроде сбылись. Фридрих-Вильгельм по прибытию в Варшаву заявил Николаю I, что Пруссия намерена держать нейтралитет в споре между Россией и Турцией. Что касается содержания венской конвенции в ней правительство Пруссии не находит ничего, что бы могло нанести ущерб интересам России.

В Варшаве Фридрих-Вильгельм не стал задерживаться. На следующий день он уехал в Берлин.

Часом позже Николай I покинул Бельведерский замок.

…Всю дорогу до Петербурга канцлера Нессельроде не покидала мысль: когда была совершена роковая ошибка, которая привела Россию к изоляции со стороны многих европейских держав?

Нессельроде в душе был против «Европейского романтического Союза», созданного по воле императора Александра. В нем все казалось несерьезным и надуманным. С восшествием на престол Николая I начал складываться новый Союз.

В 1833 году был заключен договор с Австрией и Пруссией о взаимной помощи и поддержке. Этот договор предусматривал взаимную помощь на случай внутренних беспорядков, однако вызвал почему-то у многих европейских держав опасение. А появление в дальнейшем русских войск в Европе – чувство страха.