Первое место. Медведев.
Второе. Зюганов.
Третье. Жириновский.
Четвертое. Богданов.
Отвратительна и, как сон, игра в полемику, они обсуждают Стабфонд и сходятся, что его надо тратить, говорят о внешней политике и удручаются, что кругом враги, но забияка Богданов тотчас предлагает «захватить НАТО своим членством».
Левада-центр провел опрос. Только три процента россиян объяснили желание идти на президентские выборы уверенностью в том, что эти выборы будут свободными и честными. Только 8 процентов респондентов посчитали, что от самих кандидатов зависит, кому быть президентом.
Парадоксально, но задача власти – чтобы так и было, чтобы избиратель утратил веру в смысл выборов, а получил странное наслаждение от роковой предрешенности.
Для этого сюжет «дебаты». Чтобы зритель плевался и от социально-державного популизма, и от натужного «эпатажа», понимая, что его развлекают мутные статисты.
На это все и рассчитано!
Чтобы человек пришел на выборы сомнамбулой и опустил бюллетень за ТОГО, КТО МОЛЧАЛ.
Людям отвратительны не сами выборы, не пресловутая «болтовня», а отсутствие политического знаменателя. Люди разочарованы в выборах не потому, что выборы есть, а потому, что выборов нет. Аполитичны без политики. Спокойно выбирая Медведева, они чудесно голосуют не за, а против – против статистов, фальшивыми до тошноты голосами оттеняющих единственно возможного претендента. Начальник-молчальник – это неизбежное, бюллетень падает во тьму, как слепой жребий.
«У масонов в четверг принято лежать в гробу. Вы лежите?» – «Да, конечно», – готовно отвечает Богданов. Они все лежат. Все три спорщика. Дни и ночи напролет. Там лежат, где их, как говорится, народ и видел.
Сонная деградация общества выгодна экономическому и политическому «менеджменту». Обывателя тошнит сквозь сон, а его все пичкают снотворным. Но подчеркнутый фарс чреват самым прискорбным: утратой политической легитимности. Дремучая низовая неприязнь к фарсу значит одно: если система хочет легитимности, фарс должен кончиться. К обществу наконец-то нужно проявить уважение. Тот минимум уважения, который и называется «реальной политикой».
Дебаты славной тройки – поминки по аполитичности. Предельный кризис как возможное начало воскрешающего исцеления. «Спи – замерзнешь», – внушала обывателю царственная аполитичность. Все шумнее, все сочнее, все чаще слышится новое слово: «оттепель», которое можно рифмовать с «вот теперь!».
Вот теперь, мол, будет новый, такой русский, такой созидательный нацпроект «Свобода».
Последнее, конечно, гипотеза.
Поживем и посмотрим.
Приемник для преемника
Этот текст я пишу следующим образом: правой луплю по клавиатуре, а левой кручу колесико радиоприемника. Слушаю музыку. Одна мелодия сменяет другую, волна накатывает на волну, и текст тоже колобродит волнами.
Политическая лирика, разминка под радио…
«Проклятые 90-е»…
В начале 90-х группа московских художников с дикими лозунгами перегородила Большую Никитскую своими полотнами, и, помитинговав на баррикаде из картин, пошла на Кремль. Ближе к Кремлю их вежливо оцепили, обошлось без уголовных преследований. Милиция смеялась.
Пестрая баррикада. Затор машин. Несанкционированное шествие. И что? А ничего, весело, и ладно. Помешали они ходу российской истории, перевернули город, спровоцировали ввод батальонов НАТО на территорию РФ? Такие ведь планы нынешние кремлевские мудрецы инкриминируют всякому, кто непокорен…
Сегодня веселье немыслимо. Художника, взбежавшего на Мавзолей с плакатом «Против всех!», будут допрашивать не на фуршете в галерее, а некто Андрей Чечен на Лубянке.