В отличие от Астрахани, которая возникла хаотично, Оренбург с самого начала строился планово и четко, по европейским лекалам. Фактически он был вторым городом после Петербурга, где при закладке была соблюдена правильность геометрических форм. Крепость и город строились одновременно. Оренбург начинался на набережной, а заканчивался у Самарских ворот. С главной улицей не стали мудрствовать, а назвали просто – Большая. В центре города, как и положено для столицы губернии, дом губернатора, главный собор, дворянское собрание, казармы и купеческие дома. За крепостным валом вне защищенной части Оренбурга раскинулся форштадт – Голубиная слободка, населенная казаками и калмыками, башкирами и киргизами, бухарцами и ссыльными, отставными солдатами, пришлым торговым людом, а также попавшими в плен в 1812 году французами, прижившимися на новом месте. Зимой Оренбург заносило снегами, а мороз бывал таков, что на лету замерзали птицы. Что касается снежных бурь, то злее их не было больше в России. Летом, наоборот, невыносимая жара, а по улицам носились смерчами тучи пыли.

Дома в Оренбурге по большей части деревянные и одноэтажные. Те, кто побогаче, выделялись большими дворами и многочисленными хозяйственными постройками. Самый солидный дом в городе – резиденция генерал-губернатора, из окон которого открывался красивый вид на южную степь. Многонациональный состав города обусловил присутствие православных, протестантской и католической церквей, а также нескольких мечетей. В полутора верстах к югу от города, на левом берегу Урала, находился большой меновой двор, внутри которого размещались сотни маленьких каменных лавок. В просторном дворе церковь, а также дома для таможенников и надзирателей. Поскольку здесь ежегодно меняли у киргизов тысячи овец, на меновом дворе сооружено из дерева несколько вместительных загонов. В западной части города, в степи, находились большой караван-сарай, госпиталь, а также большой тенистый сад, принадлежащий военному губернатору. К саду из города вела аллея, большинство деревьев которой, увы, засохли.

Улицы города, за исключением Большой, не вымощены, но так как почва состояла из твердого песка, в дождливую погоду грязи было мало. На улицах всегда полно экипажей и повозок, телег и арб, ржали лошади, истошно кричали ослы и верблюды.

По традиции при генерал-губернаторах проживала солидная свита гвардейских офицеров и чиновников – составлявших местное высшее общество. В разных местах города, но особенно вблизи от мечетей проживали татары. Практически все были торговцами, а некоторые ремесленниками. Образованные татары устраивались на службу в государственные учреждения в качестве переводчиков. Киргизы служили в Оренбурге в большом количестве как рассыльные и наемные рабочие. Для этого они получали от пограничной службы разрешительные справки, которые надо было ежегодно обновлять и платить за это один рубль. Проживающие в Оренбурге бухарцы в большинстве являлись торговыми служащими богатых бухарских домов, хозяева которых навсегда или на несколько лет осели в Оренбурге. Башкиры в значительном количестве зимой и осенью жили в Оренбурге, где они вместе с казаками обеспечивали патрули и другие службы. Размещались башкиры при этом в собственном стане, расположенном недалеко от города. По свидетельству современников, в Оренбурге проживали также немцы и поляки.

Бывший в те годы в Оренбурге граф фон Хельмерсен писал: «На каждом шагу самая пестрая смесь, поражающие взгляд контрасты в чертах лица, одежде, языке и обычаях. Рядом с бледными европейцами во фраках и круглых фетровых шляпах передвигаются загорелые киргизы и бухарцы, живописно одетые и со своеобразными манерами. Здесь – беседует группа элегантно одетых дам и господ на беглом русском и французском, там – раздается жесткое и грубое звучание киргизского языка. Со стороны церквей звучит пронизывающий звон колоколов, от минарета мечети – мусульманский призыв муллы. Русские переняли в своей одежде кое-что от киргизов и бухарцев, так, например, многие казаки и другие люди одеваются в грубые хлопчатобумажные халаты бухарцев и хивинцев и в широкие кожаные штаны киргизов. Зимой киргизские меховые шапки пользовались большим спросом у всех мужчин. Шубы из лошадиной шкуры волосяным покровом наружу, так называемые ергаки, являлись одеждой всех сословий без различия, а полные костюмы из таких же шкур по европейскому покрою представляли собой излюбленную охотничью одежду».