– Английский народ ничего не понимает в иностранных делах, но запредельно ревнив к чести своего флага. Поэтому достаточно одной метко кинутой спички, чтобы вызвать пожар!

Именно такую спичку и выбросил на страницы британских газет Уркварт:

– Я раздую инцидент с «Виксеном» до небывалых размеров, после чего кабинет министров будет просто обязан вступить в серьезный конфликт с Россией.

Европейское общество извещалось, что гордые кавказские горцы хотят создать некую демократическую Черкесию, а злобный русский царь строит им козни, для чего пригнал на Кавказ миллион своих солдат.

После этого занервничал уже смертельно страдающий от туберкулеза султан Махмуд II.

Чрезвычайный посланник в Турции Бутенев успокаивал турок: «Нелепость этих выдумок и затей – очевидна, и как только они будут обнаружены, их подвергнут осмеянию. Ни одно правительство, как бы оно ни было дурно расположено к России, не посмеет признаться в этом и покровительствовать подобным выходкам, понимая всю их бесплодность против могущественной России. Они, скорее всего, являются делом лиц, ослепленных беспокойными страстями и больше всего абсолютным незнанием действительного положения дел. Авторитет России не будет поколеблен, ей нечего бояться. Можно будет пожалеть только тех безумных спекулянтов, которые предпримут посылку оружия, военного снаряжения и других контрабандных товаров на берега Абхазии и Черкесии. Они потеряют свои капиталы, их суда будут конфискованы со всей строгостью законов о контрабанде и о нарушении санитарных установлений».

Нашего посла в Лондоне Карла Поццо ди Борго вызвали в министерство иностранных дел. Генри Пальмерстон заявил ему:

– Должен официально предупредить вашего царя, что, если «Виксен» будет конфискован вместе с грузом, Англия выступит с официальным протестом, который будет иметь серьезные последствия.

– Ваш протест встретит категорический отказ императора, который не отступит ни пред какими последствиями, вызванными случившимся актом правосудия! – ответил посол.

22 февраля 1837 года российским посольствам и миссиям в Европе было предписано иметь в виду, что Россия не допустит, чтобы ее территориальные права, основанные на трактатах, заключенных с Турцией, были обсуждаемы некой третьей державой, которая в них не участвовала. Под «третьей державой» недвусмысленно подразумевалась Англия.

Разъяснения были даны и британскому послу в Петербурге лорду Дархему, который заявил, что удовлетворен. Но не посол принимал решения.

Как и было обещано, злосчастный «Виксен» был конфискован и передан в состав Черноморского флота, став 10-пушечной шхуной «Суджук-Кале». Что касается шкипера Белла и его команды, то их отправили в Одессу, откуда они убыли в Англию с попутным судном.

Вслед за этим, как и рассчитывал Уркварт, последовало резкое ухудшение русско-британских отношений. Пальмерстон был по-прежнему непреклонен.

– Я категорически отказываюсь принять ваши объяснения, – заявил он при очередной встрече с графом Поццо ди Борго. – И вообще позиция Англии такова, что Россия не имеет никаких прав на Кавказ!

– Вы отказываете России в ее завоеваниях? – округлил брови посол.

– Я лишь констатирую сегодняшнюю позицию Англии! – ответил Пальмерстон.

– За сегодняшним днем придет следующий, и что будет тогда, знает лишь Господь!

У Пальмерстона слова с делами не расходились, и вскоре оппозиционные тори поставили в парламенте вопрос о международном статусе Черкесии, не признавая за Турцией права уступать территорию, никогда ей не принадлежавшую, России, а за Россией – право ею владеть.

Парламентарии требовали сохранить мир путем… угрозы войны, а также обеспечить свободу английской торговли в Черном море через присутствие там королевского военного флота.