На севере, как и на юге, был совершен прорыв через российский фронт, в то время как пехотные дивизии 4-й и 9-й армий остались позади. 3-я танковая группа прошла через Неман на восток, захватила Гродно, заблокировала сильные вражеские силы в местности, покрытой лесами и болотами, под названием Пуцка-Рудника, а 24 июня захватила прежнюю литовскую столицу Вильну. Население радостно встречало солдат в форме защитного цвета.

С боем была пробита дорога на восток! Казалось, что у танковой дивизии больше нет врагов!

ОКВ включилось в руководство военными действиями групп армий именно на этом этапе. Находившиеся в ставке фюрера в Восточной Пруссии Гитлер и его генералы внезапно очень испугались протяженности российских территорий. Они не хотели больше операций по захвату территорий, они настаивали, что необходимо выполнять первую директиву военной кампании: «3-я танковая группа во взаимодействии с 9-й армией прорывает вражеские пограничные укрепления севернее Гродно, стремительно продвигается в район севернее Минска и во взаимодействии с наступающей с юго-запада на Минск 2-й танковой группой создает предпосылки для уничтожения сил противника, находящегося между Белостоком и Минском!»

Ответственным за дальнейшее продвижение обеих танковых групп стал фельдмаршал фон Клюге – военачальник, который еще во время Первой мировой войны получил опыт стратегического руководства.

Советское руководство очень скоро узнало о провале своих армий в Восточной Польше. Маршал Тимошенко отправил в Минск новое командование 13-й армии. Эта армия получила приказ любыми доступными средствами предотвратить поражение армий Западного фронта.

Тем временем обе танковые группы продвинулись в глубь страны на 200 км. В то время как в ночь на 25 июня острие танкового клина 3-й группы достигло автомагистрали Минск— Москва, танковая дивизия под командованием генерал-полковника Гудериана отвоевала для себя свободу передвижения по автомагистрали Брест-Литовск – Смоленск.

Таким образом, обе танковые группы окружили главные силы Западного фронта на территории Белостока!

Ударившая до этого танковая дивизия с трудом завершила окружение. Поэтому 25 июня ОКХ отдало приказ танковым группам остановиться, а следовавшим за ними пехотным дивизиям – как можно скорее подтянуться к передовым группам.

Пехотинцы – в особенности солдаты 4-й армии – в прошедшие дни уже совершили значительный переход. Их путь осложнялся жарким солнцем и сухими и пыльными дорогами.

Простые пехотинцы были уже более 48 часов на ногах без сна. Покой первых ночей кампании нарушали горящие леса, стрельба на сторожевых постах и шум на путях подвоза. Как только около 3 часов утра первые бледные лучи солнца осветили восточный горизонт, раздался крик: «Подъем! Вперед!» Атаки в последнюю неделю июня были просто зверскими. Люди шли по незнакомой стране, сопротивление противника было очень слабым, зато местность все больше и больше привлекала внимание на себя. Лошади больше не могли идти вперед, многие из них просто выдохлись. Люди из последних сил боролись с жаркими лучами солнца и усталостью.

В тот самый день 25 июня ОКХ настояло на том, что, прежде чем танковые дивизии продолжат наступление, необходимо зачистить котел к востоку от Белостока. Поэтому 2-я и 3-я танковые группы должны были придерживаться приказа высшего руководства и ждать, пока подтянется пехотная дивизия.

Между тем маршал Тимошенко приказал своим войскам, находившимся в окружении, собраться с силами для решительного прорыва. Русские полки, батальоны и роты с неслыханной решимостью и полным презрением к смерти предприняли попытку прорваться через пехотные дивизии, окружившие их.