– Так нечестно, – прошептала она мгновение спустя, просовывая руки под его рубашку, чтобы прикоснуться к могучим горячим мышцам его спины.

– Ничего не могу с собой поделать, – сказал он и расстегнул ее кожаную куртку, а она выгнула спину, чувствуя прикосновение холодного воздуха к тонкой льняной нижней рубашке. – Я хочу тебя. Мы слишком долго не виделись.

– Не останавливайся, – прошептала она и тихонько застонала. – Слишком долго.

И тут на лестнице послышались громкие шаги, которые направлялись в сторону кабинета Бернарда. Очень громкие. Бернард, не открывая глаз, раздраженно вздохнул.

– Кхе-кхе, – кашлянул Джиральди из-за двери. – Апчхи! Ну и простудился же я. Да, господин, простудился. Придется сходить к лекарю.

Бернард выпрямился, и Амара с трудом заставила себя убрать руки с его спины. Она покачнулась и, чтобы не потерять равновесия, села на край стола. У нее пылали щеки, и она принялась быстро застегивать куртку, приводя себя в порядок.

Бернард не слишком аккуратно заправил рубашку в штаны, в его глазах пылала с трудом сдерживаемая ярость. Он подошел к двери, и Амара вдруг подумала, какой он огромный, когда он остановился на пороге, глядя на центуриона, стоявшего за дверью.

– Извини, Бернард, – сказал Джиральди. – Но…

Он зашептал ему что-то на ухо, и Амара не сумела разобрать ни слова.

– Вóроны! – яростно выругался Бернард.

Амара подняла голову, удивленная его тоном.

– Как давно? – спросил граф.

– Меньше часа. Общая тревога? – спросил Джиральди.

Бернард сжал зубы.

– Нет. Пусть твоя центурия соберется у стены. В парадной форме. – (Джиральди нахмурился и склонил голову набок.) – Мы не готовимся к бою. Мы выставляем почетный караул.

– Прекрасно понял, граф, – мрачно ответил Джиральди. – Вы хотите, чтобы у стены собралась наша лучшая центурия в полном боевом снаряжении, чтобы мы могли разбить маратов, если они решили устроить драку, а если нет, ваш самый красивый и обаятельный центурион поприветствует их у ворот крепости, чтобы они почувствовали, что мы им рады.

– Молодец.

Улыбка Джиральди погасла, и он заговорил тише, но не выказывая испуга:

– Вы думаете, нас ждет сражение?

Бернард хлопнул старого солдата по плечу:

– Нет. Но я хочу, чтобы ты лично сказал Грегору и другим центурионам, что им стоит проверить состояние оружия в их центуриях на случай, если я ошибаюсь.

– Слушаюсь, граф, – ответил Джиральди, ударил себя кулаком в грудь, салютуя, как это было принято у легионеров, кивнул Амаре и вышел.

Бернард повернулся к большому деревянному шкафу и открыл его. Он достал оттуда потрепанную военную куртку и уверенным, привычным движением надел ее.

– Что происходит? – спросила Амара.

Он протянул ей короткий надежный клинок в ножнах на поясе:

– Возможно, у нас проблемы.

Гладий являлся третьей рукой любого легионера и самым распространенным оружием в стране. Амара прекрасно умела с ним обращаться и не глядя надела пояс и застегнула его.

– В каком смысле?

– На равнине появился военный отряд маратов, – ответил Бернард. – Они направляются в нашу сторону.

Амара почувствовала, как напряжение начинает медленно сковывать ей плечи.

– Сколько их?

Бернард надел кольчугу, застегнул и поправил ремень.

– Двести, может, больше, – ответил он.

– Это слишком маленький отряд для враждебных намерений.

– Возможно.

Она нахмурилась:

– Неужели ты думаешь, Дорога на нас нападет, да еще с таким маленьким отрядом?

Бернард пожал плечами, достал из шкафа тяжелый боевой топор и повесил на плечо.

– Может, это не Дорога. Вдруг кто-то сместил его, как он сместил Ацурака, тогда не следует исключать того, что они решили на нас напасть, а я не собираюсь рисковать жизнью своих людей и доминусов. Мы должны быть готовы к худшему. Передай мне мой лук.