Героический запал пропал так же неожиданно, как появился.

– Что это, наваждение? – спросил Леслав почти с отчаянием.

– Не просто наваждение, а наверняка ловушка. Стой и смотри.

Ратан отпустил юношу и легким, скользящим шагом двинулся туда, где чернобородые выдирали куски плоти из живой еще девушки, и пожирали, смачно чавкая. Жертва стонала, кровь стекала по бородам и пальцам.

Воин подошел к мороку, повел мечом. Лезвие прошло сквозь двоих чернобородых, которые, ничего не заметив, продолжили облизывать окровавленные пальцы. И в этот миг Ратан заступил левой ногой во тьму, туда, куда не дотягивался свет костра.

Черные щупальца вылетели из мрака со скоростью молнии. Оплели ногу воеводы и потащили его во тьму. Но Ратан не растерялся, клинок замелькал полосой багрового огня. Несколько щупальцев были отсечены сразу. Упав на снег, завозились уродливыми червями.

Появившаяся из темноты вслед за щупальцами харя, составленная из пары больших, словно яблоки, глаз и утыканной зубами пасти, была встречена могучим ударом. Леслав увидел, как брызнула кровь. Чудище завозилось и медленно уползло, спасая оставшиеся части тела.

– Понял? – тяжело дыша, спросил Ратан. – Здесь все не так, как выглядит. Да и в реальной жизни тоже. Если вздумаешь идти кому-либо на помощь – десять раз подумай: а стоит оно того? Не из выгоды, нет. На помощь стоит идти как раз тогда, когда ты от этого ничего не получишь – ни похвал, ни денег, ни славы. – Воевода обтер меч и убрал в ножны.

– Если здесь нет людей, то откуда зверюга знает, как люди выглядят? – спросил юноша недоуменно.

– Похоже, эта тварь берет образы из твоей головы, – мрачно ответил воин. – И именно поэтому устоять против них очень трудно.

Далее Леслав сидел как на иголках, ожидая нападения. Но ничего не происходило, лишь под утро, когда на востоке занялось уже светлеть, в стороне от лагеря завозился некто огромный.

Напугал до колик и неожиданно стих.

Первая ночь в Темнолесье прошла на удивление спокойно. Да, немного поморочили головы, попытались их прикончить, но не особенно стараясь, как-то равнодушно. Это настораживало, с одной стороны, но обнадеживало – с другой. Всё же трое носителей Дара в одной упряжке – серьезная штука. Каша на магическом костре получилась не хуже, чем на обычном. Огонь послушно прекратил существовать, опав багровыми язычками. Путники двинулись дальше, невыспавшиеся, зато живые.

Дорога все явственнее шла под уклон. На самом дне огромной котловины, по пологим склонам которой спускался маленький отряд, и лежит Сиреневое озеро. По расчетам мага, до него осталось не менее тридцати верст.

Первое за этот день нападение случилось с воздуха. Сотни крошечных верещащих существ, более всего похожих на воробьев, ринулись на путешественников с вершин деревьев. Вместо клювов у них торчали иголки, смахивающие на огромные пчелиные жала.

Родомист скомандовал:

– Лица прикройте! Летуны ядовиты, но зимнюю одежду не прокусят!

Все быстро выполнили приказ, а маг нанес по нападавшим удар. Времени качать Силу извне, как всегда в бою, не оказалось, и он прибег к собственному резерву. Зачерпнул, сплел пальцы в замысловатую фигуру. Но в этот раз магия подвела. Раздался такой грохот, что у Родомиста заложило уши. В земле, саженях в трех от людей, образовалась дыра вершков десяти в поперечнике, куда мощным, неведомо откуда взявшимся потоком воздуха и затянуло отчаянно верещащих ядовитых воробьев.

– Нда, ловко ты их! – промолвил Хорт с восхищением, глядя на дыру, что медленно затягивалась, словно отверстие, оставленное пальцем в сметане. Родомист скромно улыбнулся. Главное – цель достигнута, а то, что немного не так, как хотелось, так кому какая разница?