– Да, чуть не забыл, повтори-ка, что там резидент говорил о трудоустройстве нашей девочки? – спросил Маликов.

– Предложил поговорить с ней о переходе в заочницы и устройстве на работу у него. При этом намекал на то, что она владеет двумя языками.

– Но как она сама на это смотрит?

– Пока не знаю.

– Думаю, в данном случае наши интересы совпадают с предложением резидента. Не так ли?

– Так, но есть известная опасность.

– Знаю, нужно за то время, что будете в Минске, тщательно поработать с ней, чтобы исключить провал. Вы поняли меня?

– Понял, товарищ генерал, – отчеканил Эди.

– Об остальном поговорим утром после анализа сводки и твоего рассказа об откровениях мегеры, а с дочерью Иуды все-таки потолкуй о предложении Моисеенко.

– Есть, переговорю.

– Ну, бывай, если что, найду через Любовь Александровну, – произнес Маликов и вслед за этим в трубке послышались короткие гудки.

Эди мысленно промолвил, «спасибо, буду» и вернул трубку на аппарат.

– Лихо ты меня, – сказал Володя, подходя к столу.

– А ты хотел, чтобы я иначе сказал? – улыбнулся Эди.

– Я в смысле реакции.

– С реакцией у нас нормально, – шутливо заметил Эди. – Будет еще лучше, если удастся найти этого министра и проинструктировать, что и как говорить, если Моисеенко станет наводить справки.

– Подкрышник уже устанавливает его в гостиницах, как только будет результат – даст знать, и я лично вытащу его из-под одеяла, – промолвил Володя.

– Ты с ним аккуратнее, а то мне возвращаться в республику, – пошутил Эди.

– Привет от тебя передать?

– Не надо, сделай так, будто я не знаю об этой ситуации, чтобы исключить возможные в последующем вопросы.

– Хорошо, так и сделаю, – сказал Минайков, после чего они поговорили о некоторых вопросах, которые касались сопровождения Эди и Елены в поезде, встрече в Минске, деталей разработки Моисеенко и его связей в Москве. Спустя некоторое время Эди, помня о привычке резидента звонить в номер, произнес:

– Володя, мне нужно возвращаться, а то моисеенки начнут волноваться.

– Я думал, чайком побалуемся, кажется, Люба уже заварила, – неуверенно предложил Володя.

– Она здесь?

– Да, нужно же кому-то проводить тебя, а то, не дай бог, живчик будет ждать на этаже, затаившись за каким-нибудь кактусом в кадушке, – пошутил Володя.

– Тогда пошли в гостиную.

Но не успели они присесть за стол, как раздался звонок.

– Это вас, – сказала Люба и протянула Минайкову трубку.

Секунды спустя он произнес в нее:

– Миша, я трубку передам Эди.

– Здравствуйте, – услышал Эди.

– Здравствуйте. Говорите, что у вас?

– Министр из Грозного по имени Али установлен проживающим в гостинице «Москва». Его фамилия Асланов. Сейчас в своем номере отмечает с приятелями какое-то событие.

– Не наши ли друзья с ним отдыхают? Вы в курсе, о ком я?

– В курсе, но там их четверо и еще двое вроде должны подойти.

– Будем надеяться, что моисеенок с ними нет, – произнес Володя.

– А если допустить, что эти двое как раз мои сегодняшние гости?

– Сейчас выясняем, на кого заказаны пропуска, – пояснил Миша.

– А вы знаете телефон Асланова? – спросил Эди, чувствуя, как меж лопаток у него пробежал холодок.

– Знаю.

– Диктуйте, – попросил Эди, предварительно подтянув к себе лежавшие возле телефонного аппарата блокнот и ручку.

Записав номер, он поблагодарил Михаила и уже под аккомпанемент доносящихся из трубки коротких гудков, взволнованно произнес:

– Володя, шкурой чувствую, что надо срочно менять схему действий по министру, а времени на получение согласия шефа нет.

– Может, все-таки попробовать?

– Одна пробовала – двоих родила. Ты же понимаешь, что пока я буду объяснять, а он реагировать, что и как, да еще думать – время уйдет. Нет уж, при таком раскладе будем действовать на свой страх и риск по новой схеме, – твердо произнес Эди и сразу набрал телефон Асланова.