– Удивлены? – хохотнул тот, поднимаясь навстречу Эди. – Не сердитесь, это он посоветовал мне так поступить, – добавил резидент, кивнув в сторону Марка, отчего тот лишь развел руки в стороны, мол, принимай, как говорит шеф.

– Нет, не удивлен, – ответил Эди, – я уже привык к тому, что вы всегда поступаете оригинально, – и тут же, бросив на Марка тревожный взгляд, быстро направился в туалетную комнату.

– Он траханулся, – пояснил Марк, среагировав на вопросительный взгляд резидента.

– Траванулся, – поправил его человек, похожий на Хиля. – У русских так говорят, когда хотят сказать, что отравился.

– Really? I hope, there’s nothing serious? – неожиданно перейдя на английский язык, вполголоса спросил Моисеенко.

– No, it’s some street food, – уточнил Марк на том же языке.

– Do you know, whether he saw a doctor?

– He said nothing, so I didn’t ask.

– But you should have! You know, now he’ll neither eat nor drink, – начал сердиться Моисеенко.

– Maybe the juice trick? – предложил человек, похожий на Хиля, – We use it as well.

– You should have foreseen all the possible situations, – холодно произнес Моисеенко и после короткой паузы добавил: – Gunter, won’t it hurt him much? We need him healthy.

– Just a little bit, but it will wear off in a while, – пояснил тот, сморщившись.

– But if he raises a racket?

– Don’t worry! He’ll be as good as a pie, – усмехнулся Гюнтер.

– Then prepare your juice, until he comes out, – приказал Моисеенко, а затем отчего-то сморщив лоб, будто решая многосложную задачу, спросил: – And what does it mean “to be as good as a pie”?

– It means he’ll be nice and sweet, – уточнил Гюнтер.

– Really? And if you don’t mind me asking, where did you study to get such deep knowledge in Russian language?

– Well, I was born and lived in Kazakhstan.

– So, there was no need for much teaching.

– Of course, if he was born here, – хихикнул Марк, – They just had to check him well[7].

– Прекрати, Марк, паясничать, – сухо уже на русском произнес Моисеенко и, взяв его под руку, зашагал к арке, условно отделявшей комнату от прихожей и туалета, чтобы перехватить Эди, когда тот будет возвращаться к столу.

– У вас с русским ничуть не хуже, – теперь уже произнес Гюнтер, активно смешивая ложкой вылитую им в графин с соком из небольшого флакончика жидкость. – Может, расскажете?

– Это длинная история, как-нибудь на досуге и расскажу, – пообещал Моисеенко, глядя, как тот уже ставит в центр стола графин с «начинкой».

– Я обязательно напомню вам, – утвердительно промолвил Гюнтер, демонстративно показав рукой на графин.

– А я обязательно расскажу, – заметил Моисеенко и, удовлетворенно кивнув головой, направился в сопровождении Марка к столу.

Через пару минут вернулся и Эди.

– Извините, не знаю, как вас зовут, что без разрешения вломился в туалет, видите ли… – начал объяснять Эди.

– Не стоит извинений, Гриша свой парень, у него нет к вам претензий, тем более Марк рассказал нам о вашем отравлении, – пояснил Моисеенко, выстрелив холодным взглядом в сторону Гриши-Гюнтера.

– И действительно, не стоит извиняться, такое с любым может случиться. Эти уличные коммерсанты обнаглели совсем. Чтобы заработать, они готовы подсунуть человеку какую-нибудь гадость в хорошей обертке, так что вы очень рисковали своим здоровьем, – с еле заметным акцентом, который можно было легко принять за прибалтийский, произнес Гриша.

– Очень жаль, дорогой Эди, что вы заболели, а то хотел отметить ваш приезд хорошим вином и отменной закуской, – с грустью в голосе промолвил Моисеенко. – Но ничего, хоть легким напитком подлечите свой желудок.