– А с другой стороны, что пришла его смерть, – не дал ему договорить Маликов, рассмеявшись, но, мгновенно овладев своими эмоциями, добавил: – Продолжай, продолжай, это я на миг представил рожу испугавшегося шпиона.

– Испугаться-то испугается, – вступил в разговор Артем, поддержав шефа широкой улыбкой, – но только непонятно, что это нам даст на перспективу.

– А ты послушай Эди, он же не случайно об этом завел речь, – отреагировал на это замечание Маликов, бросив при этом в сторону Артема вопросительный взгляд, мол, о чем ты раньше думал.

– Товарищ генерал, Шушкеев не только боится своих хозяев, но очень надеется на прощение, которое хочет вымолить у них с помощью Иуды.

– Сюда следует приплюсовать и то, что, помня твое участие в облегчении своей участи, он наверняка захочет продолжения, так сказать, приятельских отношений, – вставил слово Маликов.

– Но сейчас с ним работает сотрудник Тарасова, – уточнил Артем.

– Кто именно и какую задачу решает? – резко спросил Маликов.

– Рожков, недавно переведен в контрразведку из наружки, – начал объяснять Артем.

– Но почему я об этом узнаю только сейчас? – недовольным голосом спросил Маликов, уставившись тяжелым взглядом в Артема.

– Это технический вопрос, поэтому решил не отвлекать вас на детали, – аргументировал он, растерянно посмотрев на Эди, мол, видишь, как шеф меня растирает по столу.

– Ничего себе технический вопрос, из семерки и сразу к шпиону, – недоуменно произнес Маликов, продолжая держать того под тем же взглядом.

– Его к нему определил Эди накануне своего отъезда из Минска, – выпалил Артем, глянув на коллегу, мол, пусть и тебе достанется, ведь это ты подтянул Юру к разработке шпиона.

– Почему новичка, а не опытного контрразведчика? – возмутился генерал, устремив взгляд на Эди.

– Рожков работал в связке со мной по Иуде, – пояснил Эди, вспомнив о своем докладе Маликову о Юре после возвращения из Минска, но, рассудив, что генерал из-за титанической загруженности мог просто забыть о такой детали, вновь пояснил: – Он примелькался рядом в разных ситуациях, как мой минский товарищ по научной деятельности. Проявил себя с лучшей стороны: быстро обучаем, легко ориентируется в обстановке, коммуникабелен, способен строго следовать отработанной линии поведения.

– А-а, вот вы о ком, – несколько успокоился генерал, очевидно вспомнив о докладе Эди, но тем не менее спросил: – Это же он предупредил тебя о бандите с ножом?

– Можно сказать, даже спас предупредительным криком, – улыбнулся Эди.

– Хорошо, понял, будем надеяться, что не подведет.

– Не подведет, товарищ генерал, – заверил Эди, а потом, после короткой паузы, добавил: – К тому же в той ситуации другого варианта и не было, ведь на заботливого нелегала никто из контрразведки выхода не имел, а оставлять его в свободном плавании при таком благополучном раскладе было неразумно. Вот и пришлось определять к нему Рожкова.

– А он каким образом получил выход на того? – удивился Маликов.

– Я познакомил, когда Постоюков приходил ко мне в гостиницу с просьбой помочь Шушкееву выживать в местах отсидки.

– Ну и? – не выдержал Маликов.

– Рожков удачно оказался рядом, вот и представил его как человека, который может решать такие вопросы. И, как мне известно, вроде неплохо справляется с поставленной задачей, – пояснил Эди, глянув на Артема.

– Он дважды ездил в ИТК, по одному разу встречался с Шушкеевым и Постоюковым.

– И что? – спросил Маликов.

– Шушкееву объяснил, что он с местным начальством решил вопрос обеспечения его защитой. После этого виделся с Постоюковым и передал ему записку от сидельца, в которой, кроме слов благодарности за заступничество, ничего не было.