– Идет, – говорю.

Дедушка посмотрел, прищурился и передвинул наши чемоданы на двадцать сантиметров. Через пять минут мы уже предъявляли билеты румяной пожилой проводнице.

– Да вы не переживайте, Семен Алексеевич! Довезем ваших спиногрызов до самой Москвы. Всего-то одна ночка. В шесть утра будут на Курском вокзале, как огурчики.

Я поморщился от одной только мысли о том, как рано придется вставать. Дашка первой вбежала в вагон, потом дедушка занес один из чемоданов. Знакомый тихий скрежет донесся из-под колес. Я вздрогнул. Тень выползла на перрон, прыгнула на ступеньки и полностью загородила проход. Она почти касалась ног проводницы, но женщина не замечала её.

«Неужели я один наблюдаю эту дрянь?» Меня по-прежнему передергивало от вида странного темного пятна. Казалось, оно тоже смотрит на меня, оценивает – смогу ли убежать от него.

Проводница принюхалась:

– Ну и вонь у вас на станции! А всё потому, что кто-то на остановках туалеты не закрывает!

Я сделал полшага вперед и почувствовал отвратительный запах горящего прогнившего мусора.

– Что-то выползло из леса и сдохло, – говорю.

Тень оставалась на ступеньках, отвратительная вонь исходила от нее. Стоило мне отступить на шаг, и запах исчез. Дедушка успел закинуть Дашкины вещи в купе, вернулся в тамбур и позвал меня:

– Заходи, Дёмка. Поезд скоро отправляется.

– Через шесть с половиной минут, – уточнила проводница.

– Я пока воздухом подышу, чтобы кислород в крови не упал, – говорю.

Мы потоптались на перроне. Дедушка посмотрел на меня. Оставшиеся пять минут явно казались ему мгновением. Тень всё так же лежала на ступеньках и ждала меня. Может, никуда не ехать? Остаться в деревне? Я представил, как глупо буду выглядеть. Дедушка и проводница станут кричать, попытаются затащить меня в вагон. Нет, не вариант… В конце концов, кто сказал, что это темное пятно может мне навредить? В глубине души я понимал, что Тень опасна, но сумел убедить себя в обратном.

– Две минуты, – сказала проводница.

Я тяжело вздохнул и шагнул на ступеньки. Мусорный смрад сделался невыносимым. У меня закружилась голова. Мир перед глазами поплыл и мгновенно изменился. Поезд превратился в проржавевшую развалину. Ветер выбрасывал из открытых окон клочья паутины. В воздухе прямо передо мной висел странный символ – что-то вроде зеленого огненного прицела. Еще один шаг, и все жуткие видения исчезли. Я оказался в обычном вагонном тамбуре. Обернулся – дедушка помахал мне рукой:

– Будь здоров, Дёма! Приезжайте на следующий год.

Проводница поспешила подняться по лестнице и закрыть дверь вагона. Наверное, чтобы я не сбежал. Тень исчезла без следа. Запах горящего мусора выветрился. Не осталось ровным счетом ничего необычного. Я прошел в купе, сел рядом с Дашкой, забросил сумку и рюкзак на верхнюю полку.

«Неужели шизофрения?» – эта мысль всё настойчивее стучала в мой мозг.

Поезд тронулся. Мелкая тут же открыла пакет с едой. Наша бабушка – человек принципиальный. Нам всего семь часов ехать, а она по полной нагрузила: жареная курочка, яйца, бутерброды, овощи, зелень. Еще неделю в Москве питаться можно.

– Кушать будешь? – проговорила Дашка с полным ртом.

Вообще-то я не собирался, но деваться от ароматов было некуда.

«С другой стороны, если у меня шиза, значит, о проклятии можно не беспокоиться», – подумал я, вгрызаясь зубами в куриную ножку.

Поезд прибыл в Москву точно по расписанию. Другими словами, слишком рано. Мы с огромным трудом открыли глаза, вышли на перрон, как парочка зомби, и сдались в руки отца. Спали в машине и дома до часа дня. Потом погнали в ближайший ресторан быстрого питания за вредной едой и до вечера смотрели телик, кабельные каналы. Я предвкушал, как завтра с утра начну разбирать электронную почту и сообщения на форумах. Столько, наверное, накопилось. В общем, возвращение в город отвлекло меня от неприятных событий. Три дня пролетели незаметно.