Всем сразу стало с ним неинтересно. Агнесса просто пошла в свой номер, первого она не запомнила, но второй отсутствием импозантности врезался в память. Так выглядят изобретатели типа ее отца. Вечером она решила перед ужином сходить в парк южных растений. Она взяла фотоаппарат и пошла, а навстречу ей шел чудак-человек в другой одежде, и выглядел он намного интереснее. Ладно, сняла она все интересные деревья, лебедей и отдельно цветущие магнолии. В парке были люди, которые сами снимались на фоне южной экзотики. И правильно.

Солнце светило и грело. Агнесса так и не купалась в море, боялась слишком холодных волн. Сегодня она пришла к выводу, что если уйти дальше от места впадения реки в моря, то там вода должна быть теплее. Точно, чем дальше она шла, тем песка было больше, людей больше на суше и в море, да и море теплее, а разница метров триста по берегу. Три раза она зашла в морские волны, а потом загорала. Народ прибывал. От человека до человека на пляже стало сантиметров 20. День выходной.

Все плечи припекло. Агнесса вскочила, надела блузку на мокрый купальник, пляжный платок подсунула под лямки купальника, с ног стряхнула песок, похожий на мак. В море плавали катера, бананы, плюшки за катером, но она метнулась в сторону отеля. Агнесса шла по пеклу мимо мороженого, мимо кваса, мимо фруктов. Остановилась, выпила воду из бутылки – и в отель, пешком на пятый этаж. Она сняла с себя мокрый купальник, с нее посыпался черный песок. Встала под душ. Оделась. Мокрое полотенце и купальник прищепками зацепила к балкону. Теперь стало легче. Прохлада кондиционера успокаивала, главное не ставить его на 17 градусов, а ставить на 22 градуса. Холодный черный кофе – пара глотков, и мозг очистился от лишних мыслей.

Агнесса посмотрела на кафельный пол, раскрашенный под дерево, на окно. Она вышла на балкон. Слева серебрилась река. Горы и хутор виднелись справа на горизонте. Стройка была прямо перед глазами, рабочие делали четвертый этаж дома, справа внизу царила кузница под окнами. Немного послушав трудовые будни города, она спряталась в тишину номера и закрытых окон.

Она включила телевизор, фильмы шли исключительно исторические, но изображение дергалось, словно по нему, а не по железу ударял кузнец. Праздник, даже горничные не рвутся в бой. Для отдыхающих сегодня большое шоу фигуристов на льду, но идти в холод не хотелось. Без такси не доехать. Автобусы ходят по городу, но Агнесса их не понимает. Люди стоят, как на остановке, но никаких табличек, что это остановка – нет. Город имеет так много частных отелей, что нечто общественное в нем мало приветствуется.

Зато заглянула на рынок, который полностью принадлежит одной южной республике, товары и продавцы – все из той страны. Это хорошо, когда южная республика делится своими летними одеждами и обувью с южным городом, но все это только здесь и можно носить. Дома Агнессе в этих вещах будет холодно. Короче, желание бегать и покупать себе нечто – пропало. Сегодня Агнесса так накупалась и позагорала, что ощущает себя рыбой жареной. Она бы уже домой сбежала, но сама себя она ограничила отпуском.

Жареная рыба на сегодня не хочет больше плавать. Да, вода теплая, день жаркий – все, как она мечтала, но организм не хочет идти в пекло или в воду. Кондиционер. Комната. Одиночество. Кстати, она здесь стала молчаливая. Говорить не с кем, можно иногда сказать пару фраз и не больше. Не жизнь, а счастье, с одной стороны, и скука – с другой стороны. И сбегать далеко, дорого и жарко. Делать из отпуска пытку не стоит, раз сегодня праздник, значит, число пыток жарой и водой можно сократить. Уговорила сама себя.