– А вдруг нас остановят?! Что мы будем... – глянула на меня Сашка, встрепенувшись, когда я вырулил с гравийки на асфальт. До этого сидела нахохлившись всю трясучку. Херово ей, видно. Найду ту тварь, что на эти пилюли бл*дские ее подсадил – во все дыры дурь ему позаколачиваю.

– Разберусь. Поспи.

– Мне надо первым делом к отцу в больницу.

– В больницу – да. Тебе. К отцу твоему сам схожу.

– Почему?

Потому что чует моя жопа, что не надо пока светить твоим внезапным спасением. Не для широкой публики эта информация. Нам повторных втягиваний твоих в эти разборки вокруг бабок не надо. Если, конечно, речь тут исключительно об этом. Смущает меня этот подписанный тебе смертный приговор. Сразу, по умолчанию, без торговли и вымогалова. Не укладывается это в обычную схему. Для показательного наказания замочили бы вообще на месте. Или увезли, поглумились и все равно напоказ бы выставили. А не в тайге подальше тело бы собирались бросить, чтобы зверье подчистило и никаких концов. Смысл?

Видео, пальцы – да, тут логично. А вот мочить сразу без следа – нет. Стальной король не мальчик вчерашний, он бы потребовал доказательств, что дочь жива. Но у него сейчас совсем швах со здоровьем, Сашка сказала. Так, может, это все, чтобы его доконать, а совсем не ради бабок. Точнее, ради бабок, но организатору не надо часть. Он хочет все. И кто у нас тогда под подозрением в первую очередь? Правильно, самый ближний круг. Так что побудешь ты пока для всех, кроме папани, пропавшей, кукла. Заодно и подальше от п*здюка Гошы, не х*й ему больше рядом ошиваться. И никакой дури, пусть переломает.

– Потому что надо так.

– В смысле? – тревожно глянула, вытянув изящную цыплячью шейку.

– Спи, сказал. Дай подумаю.

– Коль, мне надо с мужем связ…

Бля, чё неуёмная-то такая? Свяжусь я и с экс-мужем твоим. И развяжусь. Ага.

– Не надо.

– Что? Гошка же волнуется, с ума сходит наверняка…

– Чай не девка, удар не хватит на нервной почве.

– Слушай, ну это уже ни в какие ворота! – Сашка пронзила меня гневным взглядом. Не, как пронзила. Пыталась. Так-то из нас двоих тут я тот, кто пронзает. И натягивает. – Он мой муж.

– Был, Сашка, – дернул я плечом, отмахиваясь от ее визуальных колючек. Мне они что слону дробина.

– Что ты вообще… – опешила она. – Что значит «был»?

– А то и значит. Ты его была до того, как он тебя просрал и позволил оказаться в лапах тех мразей. Все, с того момента ты его кончилась. Я тебя забрал оттуда. Теперь моя.

Сформулировал корявенько, но по делу. Чё тут мудрствовать и словеса красивые разводить?

– Ты себя хоть слышишь? – заерзала моя солнечная кукла, конкретно искушая и сбивая с серьезных мыслей. У меня дела срочные, а мне лезет в башку дурную, где бы тебя сейчас с большим толком поерзать. – Я что, предмет какой-то? Один потерял, другой подобрал, присвоил и все дела? Да, я тебе до смерти своей благодарна буду и отплачу всем, чем смогу, компенсирую, но…

– В жопу твою благодарность и компенсацию. И помолчи уже, потому что мне доказать тебе, чья ты и в чьих руках течешь – минута делов. Только тормозну у обочины.

Сашка воздухом подавилась, глазами, губами захлопала, а я только ухмыльнулся про себя. Сопи, не сопи возмущенно, а делать-то нечего уже. Приговор тебе вынесен и приводится в исполнение.

– Да при чем тут секс?!

– А при чем тут клякса в паспорте?

– Это безумие какое-то, а не разговор! Я замужем…

– Ненадолго…

– ...я мужа люблю!

– Люби себе. Как друга.

– Ты псих?

– Не, Сашка. У меня и справка есть, у нас без этого никак. Психов на моей работе не держат.

– Ты ведь сейчас издеваешься надо мной, так?

– И в мыслях не было. Я тебе сказал – спи. Все решу. Но тебе охота поболтать. Мы болтаем. Где тут издевка, кукла?