– Ну все, Аля, приготовься, будет немного больно, но ты потерпи, пожалуйста! – И всем своим миниатюрным телом надавила мне на живот, выше предлежания плода, и моя девочка быстро вышла из меня, ее уже «ловили» два врача, я плохо помню сам момент родов, потому что была на грани болевого шока.

– Я же сказала, что ее надо было кесарить, чего вы ждали? – обратилась к врачам Тамара Никитична. Моя дочка сначала не плакала.

– Что с ней? – спросила я.

– По шкале Апгар шесть баллов, – сказала заведующая. – Аля, все в порядке, она у тебя тоже устала, сейчас закричит.

Мою дочку помыли, почистили и положили под лампу, согреть. Она начала «попискивать». Мне приложили ее к груди, мое золотце почмокала немножко, но, видимо, у нее действительно не было сил после такого прохождения пути в жизнь, и ее унесли к другим малышам.

Мне же предстояло родить послед, который почему-то не выходил из меня.

Мама с братом кричали через окно:

– Ура, у нас есть девочка!!!

Они терпеливо стояли все это время под окнами, поздравляли меня, радовались. Я тоже радовалась, но мне было так больно, что я начала плохо соображать.

Дальше случилось то, чего никто не ожидал. Послед прирос к матке, и врачи быстро стали готовиться к операции. Замелькали инструменты, марлевые тампоны, но мне уже было все равно, главное, у меня есть дочка, честно говоря, на тот момент я была готова к самому худшему варианту, я хорошо чувствовала, что по ногам текло что-то горячее, это было кровотечение.

Дальше меня стали оперировать, мне казалось, что хирург просто по локоть погрузился в меня и пытается что-то отрезать внутри живота. Эта процедура была не из приятных, я терпела все эти боли и даже не плакала.

Я очень благодарна всем людям в белых халатах, которые спасли жизнь мне и моей дочке.

Я стала настоящей мамой, и у меня было чувство эйфории.

Я МАМА, Я МАМА!!!

Свою дочку я назвала Тиночкой, в честь моей мамы. С первых дней жизни у нее было, что называется, семь «нянек».

Моя мама, мой отец, мой брат, жена брата, Виктория и, конечно же, Александр. Тиночку обожали все, она была такая миленькая. У Тиночки было лицевое предлежание, головка была чуть вытянута, как кокосик, поэтому она была похожа на маленькую Нефертити. У нее сразу были волосы на голове, как у панка, а глазки – как спелые вишенки.

Она очень быстро стала фокусировать взгляд и очень внимательно смотрела на того, кто с ней общался. А улыбка – это не передать, такая чистая и искренняя!

Она очень любила мое молоко. Врач-педиатр сказал после проб, что молоко у меня такое питательное, что первый месяц ребенка можно кормить только молоком и добавить в рацион воды.

В то время, когда Тиночка не спала, с ней обязательно кто-то играл. Вика полюбила сестренку сразу, как только увидела. Саша не мог налюбоваться еще на одну красивую дочку.

Я могла совершенно спокойно и поспать, и поделать свои дела. Мне все здорово помогали. Иногда Тиночка не спала по ночам, тогда Александр или мой папочка гуляли с ней, чтобы я могла выспаться.

Прошло три месяца, Тиночка подросла и стала агукать в такт. Вот если ей кто-то задавал интонацию, она совершенно точно ее повторяла. У нее был хороший хватательный рефлекс, если Тиночка брала мой палец своей ручкой, то я чувствовала ее силенки. Конечно, все это меня радовало, из лекций по педиатрии я знала, каким должен быть здоровый ребенок, Тиночка опережала все показатели как минимум на месяц вперед.

Малышка пошла в десять месяцев, прямо-таки побежала. В годик она говорила очень хорошо отдельные слова и маленькие предложения. А в полтора читала маленькие стишки. И подруги, и педиатры – все говорили, что у нас очень развитая девочка. А моя мама называла ее вундеркиндом.