– Не льсти себе. И смотри на дорогу. А то красоту попортишь.

– Язва. Жаль не там, где нужно, но качество полезное, хоть и действует на нервы другим, – задумчиво произносит адвокат. – Не от тех ты оборону держишь, Хромик.

– Как ты меня назвал?

– Думаю, слово «гетерохромия» тебе знакомо. Но это слишком длинное слово. Хромик – звучит проще. К тому же ты стала хромать после падения, если не заметила. Слегка, но есть. К врачу бы тебя.

И правда. Не заметила. Колено болит, ушиб сильный, но хожу я вполне нормально. Как он разглядел? Наблюдательный гад все-таки.

– Меня зовут Э-ми-ли-я, ясно?

– На данный момент тебе больше подходит «придурочная», – смеется он. – Так, где писать твое заявление будем?

– Слушай. Я тебе безумно благодарна за вчерашний вечер. Честно. Ты спас меня. Но не надо лезть в мою жизнь, хорошо? Да, Макс козел. Я не желаю его больше видеть, однако портить ему будущее уголовным делом тоже не хочу. Просто забуду как о страшном сне.

– Давай предположим, что через год он обратит внимание на кого-то другого. И та девочка тоже ему откажет. Он взбесится, а так как подобный опыт уже был и закончился тем, что жертва просто приняла извинения, твой Макс изнасилует объект своей страсти. Вопрос: кто будет виноват в этой ситуации?

Я внутренне вздрагиваю, но лишь покачиваю головой.

– Макс, кто же еще?

– А ты?

– Я?

– Если ты увидела, как из кармана девушки вытащили телефон, и не окликнула ее, ты виновата?

Лео смотрит в зеркало, внимательно отслеживая изменения в моем взгляде.

– Это здесь при чем? Смотри на дорогу, пожалуйста.

– А если ты увидела убийство и не сообщила, ты виновата?

– Что ты несешь?

– Виновата?

Ловлю себя на мысли, что общение с Лео постоянно превращается в допрос, где жалкие попытки сопротивления мгновенно обрубаются.

– Если я солгу следствию о том, что не видела убийцу…

– Юридически. А морально? Если следствие тебя не допрашивает. Маньяк убил человека. Он может убить кого-то еще. Ты могла сообщить, но промолчала. И он убил снова. Ты будешь считать себя виноватой?

– Чего ты добиваешься? Какое тебе дело до меня и Макса? Просто оставь меня в покое!

– Во-первых, он может опять на тебя накинуться. Ну, здесь ладно, положим, ты идиотка, которая сама виновата. Во-вторых, он посчитает, что ему все можно, и обидит кого-то другого. Такие, как он, дети влиятельных родителей, думают, будто могут делать что хотят и не понесут ответственность. И в этом есть доля правды. В тюрьмах сидит масса людей, которым заплатили, чтобы они отбыли срок за кого-то, признавшись в чужих грехах.

Я хохлюсь.

– Как так можно?

– Легко, – беспечно отмахивается Лео. – Одним нужны деньги. Другим – возможность остаться безнаказанными.

– Только самый мерзкий человек пойдет на такое!

– Как мало ты знаешь о жизни, Хромик, – ухмыляется он, и зеркало стреляет в меня его улыбкой.

– А ты о хороших людях.

Адвокат хмыкает.

– Отвези меня на пляж, пожалуйста.

– Чего? Не получилось поспать на парковке, будешь спать на пляже?

– Мне нужно подумать. У моря лучше думается, ясно? Тут недалеко. Высади меня через пару километров.

Лео как-то странно на меня косится. Я неосознанно подмечаю несколько деталей его внешности: смуглая кожа, широкие темные брови, маленький шрам в форме зигзага… Любопытно, откуда он?

Тишина, повисшая между нами, кажется оглушающей, но адвокат рушит ее первым:

– Ты себе почки отморозишь.

– Мои почки, хочу и отмораживаю, – огрызаюсь я, застегивая верхние пуговицы пальто.

– Просто скажи, что тебе некуда поехать. Здесь нет ничего такого. Ты в чужом городе и, кроме общаги, ничего не знаешь.

– И это только мои проблемы. Так? Не нагнетай.