6 февраля 1726 года ученый прибыл в Петербург. Став русским академиком, он как устоявшийся уже ученый продолжал направление своих ранних востоковедческих исследований. Россия прельщала его своей близостью к Китаю. Но изобилия китайских рукописей здесь не оказалось. Хотя ему посчастливилось побеседовать с живыми китайцами, прибывшими с посольством.

Великим благом для ученого стало покровительство ему вначале Феофана Прокоповича (большого любителя ученых), а затем вице-канцлера А. Остермана. Байер изучает маньчжурскую и монгольскую литературу, учит с индусом Зонгбаром санскрит. Русский язык (как и другие славянские) его совершенно не интересовал, поэтому он не стал его учить.

Исследования Байера, опубликованные на латыни в академических «Комментариях» (исторический отдел при его жизни заполнялся им целиком), посвящены восточным древностям, часто лишь косвенно связанным с началами русской истории до IX века. События после IX века не интересовали Байера вовсе. Знание скандинавских и древних языков позволило ученому проделать масштабную работу по изучению иностранных (византийских и латинских источников, саг) свидетельств о начале Руси. От истории киммерийцев он переходил к изысканиям в области скифской истории: «О происхождении… скифов», «Древняя скифская хронология», «О первом походе русских на Константинополь» и другие. Своим сочинением «О варягах» Байер прославился много после смерти, став, некоторым образом, отцом норманнской теории. Байер в силу своего широчайшего кругозора обработал огромный круг иностранных источников (не посильных в ту эпоху разом более никому) и определил место истоков Руси в мире с точки зрения ее соседей. Заметим, что до IX века это единственные письменные свидетельства о Руси византийцев, арабов, немцев, скандинавов…

Существенные доводы Байера в пользу норманнского происхождения варягов и «руси» не утратили своего значения и по сей день. Неимоверная политизация этой темы уже в середине XVIII века далеко увела ее от науки, чему сам Байер был совершенно чужд. Очень жаль, что русская история сама по себе не входила в круг научных интересов этого ученого.

Внешняя сторона жизни ученого в Петербурге была довольно суетна и обременена многими заботами и поручениями, а также враждой со всесильным в академии Шумахером. В силу политического неприятия советской наукой идей норманизма в ХХ веке жизнь и труды Байера фактически не использовались и не исследовались.

В 1730-е годы ученый, недовольный самовластием Шумахера, неоднократно пытался уехать на родину. Наконец в 1737 году он уволился из АН и отправил в Кёнигсберг свою замечательную библиотеку, состоявшую, по словам современников, «из превосходных и редких книг». Сам же он решил с семьей (у него было двое сыновей и несколько дочерей) перезимовать в Петербурге, но неожиданно заболел горячкой и в феврале 1738 года умер.

Дальнейшее развитие немецкой школы русской историографии связано с именами Г. Ф. Миллера и А. Шлёцера, а также ряда других менее известных ученых. Но научная методика Байера – сами академические идеи развития науки – оказала существенное влияние на формирование русской историографии.

(03.11.1869–19.08.1930) – востоковед.

Родился в Петербурге в лютеранской семье биржевого маклера, выходца из Риги. Окончил гимназию с золотой медалью (1887), в 1887–1891 годах – студент-востоковед Петербургского университета. Во время учебы увлекся историей и культурой Средней Азии. Оставлен в магистратуре. 1891–1892 годы провел за границей. С 1896 года – приват-доцент. В 1897–1901 годах – хранитель минц-кабинета (кабинет, в котором хранятся монеты и медали). В 1898 году защитил магистерскую диссертацию «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» (Ч. 1), за вторую часть этой работы в 1900 году (уникально быстро) стал доктором истории Востока. С 1901 года – профессор университета, с 1910 года – член-корреспондент АН, с 1913 года – ординарный академик. Был в экспедициях в Средней Азии, на Кавказе, в Турции и Египте. С 1912 года – редактор журнала «Мир ислама». Сотрудничал с РГО и РАО. Огромная эрудиция, знание восточных языков, умение глубоко и масштабно мыслить позволили написать ему более 200 работ по истории, географии, культуре и религии народов Среднего и Ближнего Востока.