Менталитет XVIII века оказался зафиксирован им очень ярко, сочно и образно, что сегодня только повысило ценность трудов Болтина. Найденная им живая связь прошлого и настоящего вскоре была вновь утрачена. Критикуя Леклерка, Иван Никитич бил и по Щербатову, философскому единомышленнику француза и источнику некоторой части его фактажа.

Ни Щербатов, ни Болтин не увидели уже появления в свет нового двухтомного труда последнего «Критические примечания генерал-майора Болтина на первый и второй том Истории князя Щербатова», изданных в 1793 и 1794 годах усилиями А. И. Мусина-Пушкина, через которого они еще в рукописи попали и к Екатерине II. Последняя высоко ценила труды генерала, а его словари служили для нее настольными книгами.

И. Н. Болтин умер в Петербурге 6 октября 1792 года, по одним сведениям, от каменной болезни, а по данным метрических книг, – от чахотки, в возрасте 57 лет (как и Щербатов) и похоронен в Александро-Невской лавре на Лазаревском кладбище.

Блестящее знание жизни и России Болтина не может не восхищать нас сегодня. Строгостью и самостоятельностью мысли, русским взглядом на предметы своего изучения он на голову превосходил современников – М. Щербатова, А. Радищева, Н. Новикова… Но невозможно не видеть при этом, что от Болтина нельзя вести никакой исторической школы, никакого научного направления. Критика им Щербатова разрушала «Историю» последнего, но не вела исследования дальше. Она возвращала нас на рубежи В. Н. Татищева. Его деятельность не создала переворот в науке. Самые замечательные черты научного подхода Ивана Никитича: глубокое понимание русской реальности, живая связь общества и исторической традиции, внесение опыта масштабной государственной деятельности в изучение прошлого – все эти замечательные черты ряда русских историков XVIII века (начиная с В. Н. Татищева) напрочь исчезли в XIX веке из оборота в нашей историографии. Блестящий и показательный тупик Болтина в науке – это, в конечном счете, тупик всего хода русской жизни XVIII века. Но и сейчас симпатия к живым страницам томов Болтина современного историка-читателя намного сильнее, чем к покрывшимся пылью трудам множества наших историков XIX–XX веков.

(24.02.1858–01.06.1931) – историк-античник.

Окончил Харьковский университет. С 1885 года – приват-доцент, с 1890 года – профессор этого университета. Один из лучших античников России. Магистерская диссертация «Перикл» дает детальный пересмотр источников и литературы по теме (1889). Докторская – «Афинская полития Аристотеля как источник для истории государственного строя Афин до конца V в.» (1895). Это первый всесторонний анализ вновь открытого труда Аристотеля. Работа «Введение в историю Греции» (1903, 1915) содержит критический обзор основных источников и историографии по истории Древней Греции. Полезна она и сейчас. Ученый тонко понимал источники и глубоко знал литературу предмета. Историографический труд Бузескула «Всеобщая история и ее представители в России в XIX и в начале ХХ века» (Ч. 1–2. 1929–1931) – единственный в своем роде. В. П. дает обстоятельный, но несколько эклектичный обзор значительной части всеобщих историков России со своими живыми оценками их трудов и личностей. Такое цельное восприятие мира русских историков (кроме исследователей России) совершенно замечательно. Острота исторической критики и литературное дарование автора очевидны. Если первая часть труда вышла в авторской редакции, то вторая – со значительными цензурными купюрами; третья при жизни ученого не вышла вообще (опубликована только в 2008 г.). С 1922 года – академик РАН. Умер после тяжелой болезни.