– И часто сбрасываешь?

– Ну, как бы некорректный вопрос, если учесть, что ты теперь моя любовница. После поезда не сбрасывал, поэтому так сильно и накрыло. А ты?

– Интересует, был ли у меня после тебя секс с мужем? Не было. Я от него ушла.

Влад удовлетворенно улыбается, кивает.

– Вот и отлично. Считай, главный пункт выполнила. Теперь кофе. Три чайные ложки. Я немного полежу и вернусь в строй. Виолетте скажешь, что остальных можно распускать. Можешь и сама им сказать. Только пиджак не надевай. Посмотрю на это потом. У меня камера наблюдения в приемной.

Ха-ха.

Я натягиваю пиджак, чтобы выглядеть более-менее прилично. Перед тем как выйти, еще раз осматриваю Влада. Все такой же бледный.

В приемной пытливые, оценивающие взгляды – все мои. И девушки как на подбор. Развел тут гарем.

Сообщив претенденткам, что собеседований больше не будет и что Владиславу Александровичу стало нехорошо, секретарь показывает, где готовят кофе. Она разглядывает меня, даже не скрывая своего интереса.

Безумно стыдно, но сохраняю невозмутимый вид. Хотя думаю, все и так слышали и поняли, почему вакансия закрыта.

Не знаю, что происходит и что вообще делает со мной этот человек, но с ним будто какая-то другая версия Татьяны.

И мне это даже нравится.

Вопреки всем осуждающим и пренебрежительным взглядам других соискательниц. Потому что они вряд ли смогли бы так, а я смогла.

И смогу еще больше.

Наверное.

Варю кофе, добавляю сахар. Чтобы справиться с этим, особого ума не надо.

Я возвращаюсь в кабинет и ставлю поднос перед Владом. Он берет чашку, делает несколько глотков и прикрывает глаза, будто пытаясь удержать вкус во рту или сосредоточиться на ощущениях. Снова морщится – то ли от горечи, то ли от общего недомогания.

– Получше?

– Не особо. Но сейчас пройдет.

Влад чуть откидывается назад, скользит по мне плотоядным взглядом и на полном серьезе говорит:

– Вечером закрепим. Ты еще не прошла собеседование.

Легкая ухмылка касается его губ, словно он предвкушает, как я отреагирую.

– Закрепим? – Скептически поднимаю бровь. – Ты едва языком ворочаешь. Если нужны услуги сиделки, то это за отдельную плату.

– А вам, Татьяна Андреевна, палец в рот не клади… – Влад больше не скрывает улыбки. Он разглядывает мои губы. Долго, намеренно пристально. Причем так многозначительно… вызывающе.

Я смотрю на него в ответ.

Просто смотрю.

В памяти всплывают слова Толи. Что я никчемная. Что без стажа мне дорога одна – по херам скакать в поисках того, кто согласится взять на содержание.

Ирония судьбы, но почти так и выходит.

– Еще указания? – спрашиваю я, когда Таранов, допив кофе, отставляет чашку.

– Да. Поставь телефон на зарядку. Я покемарю минут двадцать. Ты в кресле посиди, почитай документы, те, что на столе. Как очухаюсь до конца, пойдем есть. Перед закреплением нужно восстановить силы.

– В смысле?

– В прямом. Поведу тебя в кафе. Тут недалеко. Не бойся, из зарплаты не вычту.

– Ой, спасибо, великодушный, – ерничаю я и, взяв поднос, иду к двери.

Оставляю все Виолетте и возвращаюсь.

Влад лежит, прикрыв глаза. Закинул забитые татуировками руки за голову и размеренно дышит. Так быстро отключился?

Я втыкаю кабель для зарядки в его телефон и сажусь в кресло. Все стараюсь делать максимально тихо. Не цокать каблуками, не шуршать бумагами, потому что Таранов, кажется, и впрямь задремал.

Погружаюсь в это его «посиди и почитай документы». Интересно, будто роман, только без литературных художеств. Хотя тема неприятная. Из-за личных обстоятельств. У меня и так сейчас нехватка денег, а тут какой-то перец с женой судится, они с Владом хотят оставить бедняжку без всего. В буквальном смысле. Как и меня мой Толя.