Когда мы подъехали к площади Испании, я искренне расстроилась. Мне ужасно не хотелось расставаться с этой необыкновенной женщиной и ее историями. Мы вышли на запруженную людьми и голубями площадь. К тому моменту уже стемнело окончательно. Фонтан на площади был красиво подсвечен огнями. Мой отель находился в десяти минутах ходьбы, а Карин раздумывала, брать ли ей такси или пересаживаться на другой автобус. Я почти физически ощутила как сжалось что-то внутри, и сделала что-то невероятное. Что-то совсем на меня не похожее. Что-то совсем несвойственное. Я предложила Карин выпить или даже поужинать вместе. Сказала и испугалась. И замерла. А вдруг она подумает, что это наглость? А мне так безумно хотелось понравиться ей, хотя бы капельку! Карин очень легко согласилась. И я невольно подумала о том, как бы я отреагировала, если бы человек, с которым я знакома меньше часа в чужой стране пригласил меня на ужин. Я бы отказалась. Почти уверена в этом. Возможно, даже молча демонстративно с надменным видом пошла бы прочь. С высоко поднятой головой. Ну нет, скорее всего, бы отказалась вежливо. И на всякий случай проверила, на месте ли кошелек и документы. Но то я. А то Карин. Женщина-сказка, женщина-праздник, женщина-свобода. Она ничего не боится. Она любит жизнь, и жизнь отвечает ей взаимностью.

Мы дошли до моего отеля, я зачекинилась, и мы бросили вещи в моем номере. Где-то в кармане пиликал телефон, но мне совершенно не хотелось отвечать на все эти сообщения, даже на секунду окунаться в мир московской суеты, не хотелось пропустить ничего здесь и сейчас. Все эти звуки, запахи, улыбки, взгляды, случайные прикосновения – у меня было ощущение, что я попала в кино, и фильм этот не про меня. А про кого-то из тех, кто вокруг. Или про всех сразу. Но может стать и про меня. Какое-то чувство потери реальности или обретение нереальности…

Спросили у портье, где лучше всего поесть двум очень голодным туристкам из холодных северных стран. Почему-то не пришла в голову идея достать телефон и погуглить, поискать место, посмотреть отзывы, как я обычно делаю. Милый юноша довольно охотно выдал нам ворох рекомендаций, пожелал приятного вечера и выразил сожаление, что не может составить нам компанию. Обожаю такой сервис – приятный и ненавязчивый.

В двух кварталах от отеля нашли упомянутый портье тапас-бар, где с трудом отыскалось для нас местечко. Мы заказали еды и бутылку вина на двоих. Я было засомневалась, а потом вспомнила – пятница же, можно пить! Какие-то навязчивые стереотипы меня одолевают всю жизнь, при этом, мы с мужем далеко не каждую пятницу пьем. Так, через раз. И то моя мама настоятельно рекомендует мне каждый раз при встрече “присмотреться к нашему типу потребления алкоголя” и подумать, кого я рожу. И каждый раз выпивая, я испытываю неловкое чувство, как будто что-то плохое делаю. Не говоря уже о тех случаях, когда открываю бутылку вина без повода или не в выходные. В такие моменты, мне кажется, из-за чувства вины алкоголь вообще не усваивается. Надо бы подумать об этом на досуге.

Мы с Карин говорили обо всем на свете – о путешествиях, о мужчинах, о моде, о книгах, о фильмах, о психологии… Вокруг гигантским ульем гудела многоязычная толпа – мозг выхватывал испанскую, английскую, немецкую, итальянскую речь, и еще какие-то незнакомые мне даже по звучанию языки, маленький вавилон в отдельно взятом баре. В голове шумело от вина, в ушах – от обилия голосов, но мне было хорошо и легко. Из бара мы вышли уже ближе к полуночи и направились в сторону отеля. Там Карин забрала из моего номера свой загадочный чемодан цвета мятного мороженого, и портье вызвал ей такси. Мы обменялись контактами и очень тепло распрощались.