Потом он встал и подошёл к Катерине.

– Приношу свои извинения, к сожалению, нам надо поработать.

– Да, я понимаю, Олег Владимирович, спасибо, что порадовали нас своим присутствием.

– Всё, как всегда, замечательно, – сказал Пуля, а про себя подумал: «Ген королевской расы. Благородна! Воспитана! Это её постамент, и она никогда в своих поступках не опустится ниже. Повезло Брунову».

Потом откланялся, взглядом показал Анатолию: «Нам пора!» – и вышел. Брунов встал и последовал за Пулей.

Со стороны казалось, что Пуля вообще никого не видит и не слышит. Но… нет! Он просканировал всех присутствующих, охарактеризовал и разложил по «своим» файлам в «своём» компьютере.

Кабинет Бруновых находился на втором этаже. Пуля поднимался по лестнице, и от его пружинистых и нервных движений Брунов улавливал психоволны, вызывающие вибрации волнения. Чувствуя настрой Пули, Брунов замедлил шаг, давая возможность мыслям занять свои места и не вибрировать. Но волны взволнованности штормили, и Брунов усилием воли старался перекроить свои эмоции и взять контроль над собой.

Они зашли в кабинет.

– Олег, что случилось? Ты весь наэлектризован. У тебя на пуловере даже шерсть дыбом встала, – стараясь разрядить напряжённость, спросил Брунов.

– Сейчас расскажу, и у тебя не только шерсть, а всё одыбирится, – и, выдержав паузу в тон настроению, продолжил: – Анатолий, я был на Лубянке.

«На Лубянке…» – слова, произнесённые Пулей, секирой летели на Брунова, рассекая воздух.

Лицо Брунова сползло на колени и обнажило его до наготы. Облик, принявший за годы четкое очертание уверенности и самообладания, растёкся и потерял привлекательность фактуры.

Имея опыт работы в ФСБ, они оба понимали, что идут по тросу Бруклинского моста и тянут за собой бомбу. Бизнес, который открыл для них финансовые возможности, был основан на поставках секретной микроэлектроники, разработанной для разведки.

Готовность Брунова в сочетании с возможностями Пули принесла двум везунчикам ощутимые финансовые возможности. Ситуация девяностых бросила их в воду, и они выплыли с рыбой в зубах. Но рыбы в зубах оказалось мало. Надо бы поймать рыбищу – да неводом, да не простую, а золотую…

Когда они с Пулей начинали, Олег контролировал «Научно-исследовательское подразделение ФСБ № 1», относящееся к научно-техническому управлению[2] ФСБ. Эта организация специализировалась на исследованиях в области информационных технологий, разработке программного обеспечения и оборудования. В этом подразделении прорабатывались цифровые системы обработки сигналов, исследования беспроводного сетевого оборудования, исследования в области шифрования текстов, крипто- и микро технологии. Пуля привязал компроматом пару специалистов из НТУ, и они время от времени предоставляли ему нужную незакрытую информацию. А компромат на блюдечке с голубой каёмочкой ему предоставил Брунов, когда работал в архиве.

– Лучше бы ты в архиве сидел! А я в НТУ. Жили бы в своих двушках или трёшках, имел бы дачу, машину, ездили бы на Чёрное море и время от времени изменяли бы своим женам, как любые слегка оперившиеся мужичонки. Просто так, для тонуса. А сейчас? Усадьбы, пруды, газоны ухоженные, лесочки с ягодами да грибочками. РАССЛАБИЛИСЬ. Почувствовали себя властелинами подлежащего и надлежащего. – Сказать, что Пуля был взволнован, это ничего не сказать! Он был вне себя.

– Олег, что не так с «Иглой»?

– Именно. «Игла» – это аналог наших проработок, в которых я участвовал непосредственно! Эта информация под семью замками нашей разведки с грифом «Совершенно секретно».

Пуля приблизился вплотную к своему партнёру, вкрадчивым шёпотом, как спазмом под дых: