– Во-первых, я не собираюсь тебя убивать здесь и сейчас. У тебя даже нет оружия. А я не трус и не тот, кто может напасть на безоружного. Во-вторых, я как раз хотел тебе предложить кое-что.

– Что же это? Если надеешься, что тикуреи капитулируют и ты получишь Тикурию в состав своей империи, то зря…

– Нет, капитуляция мне не нужна. Я и так через несколько месяцев буду под Тикурией, а ещё позже похороню вашу державу в песках Востока. Будь в этом уверен.

– Сомневаюсь, Великий Царь. Время покажет.

– Сколько у тебя людей в личной охране?

– Четыреста конников и батальон гвардии.

– Ну, что ж. Я, пожалуй, рискну и предложу тебе выйти на честный поединок. Твоя личная охрана и ты сам против меня и моих всадников.

– А какой смысл? Я могу отдать приказ, и вас перебьют в течение часа. Тогда войне конец, ты умрёшь, и твоя империя развалится.

– Я так и думал, что ты это спросишь. Да, ты можешь сделать так. Но ты не захочешь запятнать свою честь и опозорить свой род. Ты не имеешь желания войти в историю как трусливый и мелочный султан. Тем более что на трон Востока ты взошел не совсем честным путём. И ещё кое-что: под жалким остатком от твоей державы стоит трёхсоттысячная армия во главе с лучшими полководцами, а через пару недель к ним присоединится ещё пятьдесят тысяч. И от твоих родных земель их отделяют лишь Великие Врата. Даже если я погибну, они закончат своё дело и добьются падения Восточного Царства.

– Тогда это случится в любом случае. Разве этот разговор имеет смысл?

– Да, ты очень догадлив. Умру я или останусь жив, неважно. Мериорцы доведут начатое до конца. Но вопрос в том, что напишут в книгах: что ты не попытался лично сразиться со мной или что сразился и одержал победу, а может и поражение.

Киярис задумчиво смотрел на пол и не знал, что ему делать.

– Я всё сказал. Даю тебе время подумать, пару часов. Если захочешь честного боя, то выведи своих воинов перед своим лагерем, и держите знамя выше. Я это увижу и не заставлю вас долго ждать. А если надумаешь просто вырезать тут всех, то хотя бы произведи выстрел из своего револьвера в воздух, чтобы мы подготовились. А теперь можешь идти.

– Я приму правильное решение, царь. Будь уверен.

– Я и не сомневаюсь.

Киярис ушёл. Варнадий посмотрел на Эскандера осуждающим взглядом и вышел из шатра. Мериорский царь пошёл за ним.

– Варнадий, за что ты осуждаешь меня?

– А ты не догадываешься? Как ты можешь таким образом относиться к своим воинам, ко мне. Мы не уйдём отсюда живыми, даже если перебьём полторы тысячи охраны Кияриса и его самого.

– Ну, для начала… У них только четыреста всадников и тысяча гвардейцев. Это не полторы тысячи.

– Прости, мой царь. Я забыл вычесть сотню солдат… Это не меняет смысла. Нас убьют остальные его воины.

– Наберись мужества и собери мысли воедино. Битвы не избежать, и твоя паника ни к чему сейчас. Через два часа жду тебя на смотровой башне. Надеюсь, ты остынешь, и мы поговорим.

Эскандер удалился в шатёр, а Варнадий пошёл прогуляться и немного остыть.

За несколько минут до истечения времени, которое Эскандер дал Киярису на обдумывание всего и принятие решения, Варнадий поднялся на смотровую башню лагеря. Царь уже стоял там.

– Ну что? Собрался?

– Да. Я готов. Я всегда пойду за тобой, мой друг. Ведь кроме тебя у меня никого нет, и я доверяю каждому твоему решению. Прости, что усомнился в тебе.

– Я не держу зла на тебя. Ты мне как кровный брат. И без тебя я бы никогда не зашёл так далеко в этой бесконечной войне.

– Как думаешь, что решил Киярис?

Эскандер достал из своего мундира карманные часы и тяжело вздохнул.