— Типун тебе на язык, — отмахнулась я и, послушно проверив рабочее приложение, притворно возмутилась: — Страшню-ю-ючий случай! Да она моей смерти хочет?

— Нашей, Света, нашей, — издав злорадный смешок, поправила меня Ирка и, сложив ладони лодочкой, протянула: — Ом-м-м, я люблю свою работу, я люблю свою работу, я…

— Ты идиотка, Ира, — перебила я, тут же приступая к качественной обработке несговорчивой подруги: — Тебе судьба послала Андрея, а ты его веником и под коврик.

— Да, уж, подарочек, — скептически фыркнула она. — Кто же знал-то? Да и не готова я менять работу.

— А я тебе говорила, — огрызнулась я.

— Это моя любимая фраза, — возмутилась Ирка.

Повозмущавшись на пару ещё несколько минут, довела-таки Ирку до почти кипящего состояния и, пользуясь подходящей кондицией, позвала вечером в клуб на вполне обоснованный отлов Андрея. Подруга насторожилась, но спорить прям с разбега не стала. Уже прогресс, но это была бы не Ирка, если бы не…

— Мне что к нему самой на шею кинуться с воплями: «возьми меня на работу»?

— По ходу разберёмся, — со знанием дела отмахнулась я.

— А тебе-то какая выгода? — насторожилась Ира.

— А ты ему условие выдвинешь, — расплывшись в улыбке, мурлыкнула я загадочно.

— Какое?

— Чтобы брал нас двоих, — выпалила я, а Ирка ожидаемо закатила глаза.

— С чего ты решила, что он согласится? — нахмурившись, проворчала она.

— Запал он на тебя, Ира, — постучав себя пальцем по лбу, усмехнулась я и, потирая руки, пообещала: — Ты с него верёвки вить будешь, гарантию даю.

— Не нужны мне с него верёвки, — огрызнулась подруга, неожиданно покраснев.

Ага! Попалась! Понравился же, а она всё упирается.

— Ну и дура, — чувствуя победу, показала ей язык и, глянув на часы, вздохнула: — Так, детали позже обсудим, а сейчас пойдём вдалбливать знания в эти клумбы с цветами жизни.

В клуб мы не пошли, причём ни в этот день, ни в последующие. Навалившаяся работа напрочь отбила всё желание не только тащиться куда-то вечером, но и гоняться за потенциальными боссами или даже просто веселиться. Ирка, поостыв и вовсе пошла на попятную, наотрез отказавшись участвовать в подобных вылазках.

Андрей тоже далеко-идущих ожиданий не оправдал, и я почти подзабыла о радужных мечтах сменить работу и заиметь личного богатого, красивого и наглого начальника. Трудовые будни потекли привычной рутиной, пока однажды на пути в учительскую я не застала обычную, на первый взгляд, для школы сцену.

Два мальчика, стоя напротив друг друга, сверлили соперника максимально убийственным взглядом, а невдалеке, закусив губу, стояла девочка. Дело явно пахло жареным, а внеочередных разборок с разгневанными родителями не хотелось.

— Матвей, Егор, что здесь происходит? — подойдя ближе, строго спросила я.

— Ничего, — промямлил Егор и, послав Матвею многообещающий прищур, быстро убежал.

Ожидающая фаворита по итогу разборок девочка фыркнула и, откинув косу за плечо, гордо вздёрнула подбородок и тоже удалилась. Матвей же отвернулся к окну и, скрестив руки на груди, насупился.

— Я жду объяснений? — уже спокойней напомнила я единственному оставшемуся участнику несостоявшейся баталии.

— Вот кто вас просил вмешиваться? — сведя бровки на переносице, проворчал мальчик и, протяжно вздохнув, добавил: — Никакой справедливости.

— А что именно?.. — невольно хмыкнув, попыталась сформулировать вопрос.

— Жизнь — боль, — театрально закатив глаза, выдал Матвей и, покачав головой, поцокал языком. — Вам — женщинам никогда не понять всю глубину подобной драмы.

— Уверен? — опешила ещё больше и, подумав, предложила: — Может, попробуешь поделиться? Вот увидишь, мы обязательно найдём выход.