И здесь, в описании технологии творения, мы видим все же преобладание "физического", а не "ментального". Это "говорение", звуковые модуляции. "Сказал" – тождественно акту творения ("и стало так"). Говорение тождественно бытию, где императив, приказ ("да будет, соберется, произведет …") сливается с соответствующим онтологическим формообразованием. И если глаголы "сотворил", "создал", "отделил" или "поставил" включают в себя имплицитно некую неведомую технологию, то "сказал", "назвал" и др., достаточно однозначны и понятны. В этой реальности, которая очень напоминает абсолютно-идеалистическую вселенную неогегельянцев Брэдли и Блэншарда, понятийно-вербальная активность Бога (обозначения-называния: "и назвал Бог…") есть одновременно устройство пределов физического мира и объективирование из Божественного мышления (ведь Бог, взаимообратно, подобен и образен своему творению – человеку).
Это идеалистическое мироустройство физического мира представлено еще в неадекватной форме скорее "делания-говорения" – внешних, воспринимаемых "как бы со стороны", актов. Вся экспозиция [< лат. expositio изложение, описание] "Бытия" задана как-будто со стороны (Второго, не в форме рефлексии Одного Бога) стороннего наблюдателя, который фиксирует: объем произведенных работ, отсчет дней, последовательность действий и эмоциональные реакции Бога.
Вместе с тем, мы можем видеть в тексте и явственные приметы рефлексивности у продуцирующего мир Мышления. Мироустройство оказывается теснейшим образом связанным со знанием, рациональностью, логосом: "И увидел (понял, схватил суть, оценил порядок и перспективы порядка) Бог, что это (данный порядок вещей; указательное местоимение, выделяемое каждый раз в тексте первой главы "Бытия" курсивом – акцентирование-привнесение, похоже, именно данного смысла) хорошо " – то есть "гармонично", "красиво", "соразмерно", "эффективно" и пр., а может и "выгодно", "амбивалентно", "управляемо" и т.п. Только рефлексивный разум может видеть неявную мощь сокрытого, свернутого, потенциального – за видимой легкостью "простоты" – неисчислимость отвергнутых вариантов, которые, однако, присутствуют в простоте в качестве моментов, полутонов, дальнейших возможностей и перспектив.
И уже в "Бытии" мы видим начало извечного противостояния, взаимодополнения и взаимной нуждаемости (коэволюции) Бога и человека, начало той сюжетной линии, которая приведет к установлению новых отношений между ними, равно как и первые признаки ограничения Божественного всемогущества. Так, хотя Бог и сотворил земную реальность, однако, как следует из "Бытия", существуют и автономные от Бога источники Силы – дерево познания и дерево жизни. От первого Адам и Ева получают способность познавать (видеть и анализировать, сравнивать, самоанализировать – рефлексировать), что явно не входило в планы Бога ("Адам стал как один из Нас") и что явилось, собственно говоря, "первородным грехом" – за что была проклята