Наконец до Маргариты дошло, о чём пытается ей втолковать коллега. Она пожала плечами. – Да… Странно. А откуда у тебя эта фотография?

– Читатель один наблюдательный предоставил, – и Татьяна рассказала Марго обо всём, о чём поведал ей Платон Семёнович.

– Да… Дела… – задумчиво изрекла Марго. – Слушай! – вдруг уставилась она на Татьяну, округлив глаза, осенённая новой догадкой, – а может у нас тут какая секта по ночам собирается? И ритуальные убийства совершает?

– Ой, – махнула рукой Татьяна, – я уже не знаю, что и думать…

Не успела она договорить, как в дверь кто-то робко постучал, и через мгновение дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Зинаиды Мартыновны:

– Извините. Можно? – спросила она.

– Да, конечно, входите, – торопливо ответила Татьяна и быстро перевернула фотографию изображением вниз.

Зинаида Мартыновна извинилась ещё раз и сообщила, что у неё опять скакануло давление, она приняла таблетку, но ей всё равно нехорошо и она хотела бы уйти домой пораньше.

– Конечно же, идите, – сочувственно сказала Татьяна. – Я Максиму Сергеевичу передам.

Когда Зинаида Мартыновна ушла, Маргарита, вздохнув, сказала:

– Да уж. Старость – не радость. Шла бы уж она на пенсию. Что так себя мучить? Я вряд ли в её возрасте работать буду.

– Ой, ладно! – возразила Татьяна. – Не такой уж у неё и возраст. Вон в думе нашей сидят гораздо старше её. И ничего. А президент? Считай ровесник Зинаиды. И на пенсию не собирается.

– Ну, ты сравнила! У них там вся кремлёвская больница к их услугам. А у нас?.. Лучше не вспоминать о наших поликлиниках.

– Ладно, – сказала серьёзно Татьяна, – что-то мы с тобой отвлеклись. Не туда куда-то. Вернёмся лучше к нашим баранам, – она снова перевернула фото.

– Корешкову бы показать её, – предложила Марго. – Он, поди, не в курсе, что тут такой бдительный дедок-фотограф обнаружился. Помимо нас, – она усмехнулась.

– Да. Надо, – согласилась Татьяна. – Сейчас позвоню. Не откладывая в долгий ящик, – и она стала набирать номер опера. Пока шли гудки, сказала с хитрой улыбкой: – Надеюсь, мы ему не очень надоели?

Корешкову, конечно же, они надоели. Но, когда он услыхал, что у Татьяны Васильевны есть для него важная информация по филиальному делу, так она выразилась, для конспирации, он подавил в себе, возникшее было раздражение, и очень культурно предложил ей встретиться. Где-нибудь на нейтральной полосе. Например, в кафе, неподалёку от библиотеки, часиков в семь вечера. Татьяна согласилась.

Закончив разговор, она загадочно улыбнулась и торжествующе сообщила:

– В кафе иду сегодня. С товарищем следователем.

Марго хохотнула. – Ну, давай-давай… – она покачала головой. – Смотри, чтоб он там тебя не охмурил.

– С ума сошла! – возмутилась Татьяна. – У меня ж муж есть.

– И что? – не унималась Марго. – А любовника нет. Чем ни кандидатура? Бравый такой. Сурьёзный, – иронично заключила она.

Татьяна шутку не оценила и сказала, чуть раздражённо:

– Всё, Марго. Не городи ерунды. Давай, иди лучше, поработай.

Марго фыркнула и встала. – Шуток ты, Таня, не понимаешь. Ладно. Пойду, – она направилась к выходу. У двери обернулась и снова, изобразив на лице глумливую улыбочку, добавила: – Давай. Отдохни там хорошо. Оттянись не по-детски.

Татьяна схватила лежавшую на столе книгу «Преступление и наказание» и замахнулась. – Маргоша, доведёшь ведь, – сказала гневно она. – Запущу сейчас в тебя.

Марго шутливо пригнулась. – И прикончишь меня Достоевским, как Раскольников процентщицу топором, – она рассмеялась и, махнув рукой, удалилась.

После такого каламбура коллеги Татьяна не удержалась и улыбнулась ей вслед.