Спор между Виктором и Николаем не прекращался, Александр вышел на шум и предусмотрительно перекрыл барьером путь для любопытных. Драгана вместе Томасом прошли мимо отца, а Медичи-старший что-то шепнул Альтову и пошёл за детьми.

– Что он ему сказал? ― Маров подошёл к другу, подозрительно улыбаясь. ― У Виктора лицо перекошено. Почему Виктор их отпустил?

– Это Николай Медичи, у него всегда есть что сказать.

Михаил никому не сказал, что видел, как Драгана запихнула свой блокнот из толстой кожи в рюкзак. Виктория бегло пролистывала его во время допроса, но по глупости оставила на столе. Видимо решила, что потрясение девчонки слишком сильное. Коридор пустел, внезапно поднявшийся шум стихал, Разумовский избавился от общества Александра и направился к выпавшему листу из дневника, который никто так и не заметил.

Ровным, почти каллиграфическим почерком была записана старая легенда:

Род и Мор женаты были,

Их дети по земле ходили.

Кишь детям славу нарекала,

Димерий на войну отправил,

Сердца им Який продырявил.

Богини плач карал войну,

Бог жизни преклонил орду.

Пока весь мир искал отраду,

Мор пряталась в лесах у Тары,

Желая скорбью утопиться.

Род её не потревожил.

Нашёл утеху в смертном лоне.

Леана сына подарила,

Ещё троих в сносях сносила,

В конечном счёте умерла.

Четыре сына дар от отца же получили.

Но править вместе не смогли,

Дар разделили на четыре части,

Но споры их не утихали.

Смотреть им на отца пришлось,

Решившего вернуть жену.

Глупа затея им не пришлась по нраву,

Но Род жены своей добился.

Мор подарила миру дочь,

Чей свет затмил людской рассвет.

Братья заданье получили:

Смотреть за младшей поручили.

Сестру увы не сберегли.

Род проклял сыновей своих.

Бессмертие отнял у них,

А людям преподнёс подарок.

Жену не трогал больше после,

Ушёл в забвение своё,

И голос бога все-таки умолк.

Мор дочь у Тары схоронила.

Сама ушла на дно поглубже,

Ей нужно было след укрыть,

Чтоб царский род умолк на век.

И месть для мужа вся свершилась,

Теперь жена спала сном крепким,

Пока мир рушился от бури.

История богов ужасна.

Два лика, ссорясь, чаши всколыхнули,

И люди сами за Судьбу взялись,

Жизнь магии текла быстрее.

И лишь война закончилась нечестно.

А монстры ждали часа вечность.

Драгана

Золотой гримуар.

Правда записанная Кишь.

Аврелий играл со временем. Сначала недооценивал, после старался заполучить куда больше. Он быстро осознал ― времени может не хватить, если относиться к нему пренебрежительно. Аврелий стал избегать братьев и сестёр. Нет, они вовсе не злились, что он убил их отца. Они хотели пройти по тропинке, что протоптал их брат к трону.

Захватить Империю оказалось намного проще, чем удержать. Аврелию пришлось откапать в себе те черты характера, о которых он не подозревал. Его победил Страх. Аврелий пытался всё успеть, но не смог. И для вечно озирающегося и спотыкающегося на каждом шагу, второй правитель Санкааров после Борго смог усидеть на троне двадцать семь лет.

Мир схлопнулся и единственная опора медленно начинала трещать по швам. Равновесие держалось только на бесконечной заботе и терпении, что заплели её в тугой кокон, помогая не рассыпаться на кусочки. Драгана старалась игнорировать обеспокоенные взгляды, когда её пальцы цеплялись за привычную вещь: перьевую ручку, подаренную отцом, клавиши рояля, которые не выпустили ни единой ноты, вилка во время обеда, и даже дверь в святое хранилище её дома. Ей ничего не говорили, а она не могла объяснить, как много для неё значит вот так просто сжать в руках вазу, в которой всегда стояли гортензии в период буйного цветения.

Однажды она попыталась сказать хоть что-то, увидев мать с нервной улыбкой и наполненными глазами слёз, но язык даже не шевельнулся. Или она забыла слова, которые могли бы с филигранной точностью описать её состояние.