Все взгляды устремились на Джун. Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она открыла рот, но оттуда не донеслось ни звука.
– Говори, Джун, мы не можем сидеть здесь всю ночь, – нетерпеливо произнес Брайан.
– Я… мы…
В зале воцарилась гробовая тишина. Райан из газеты навел на Джун камеру телефона. Из-за его плеча выглядывала мрачная Марджори. У Джун заныли ребра, будто в нее врезалось что-то тяжелое. Она плюхнулась на стул и зажмурилась.
– Ладно, если это все, собрание объявляется закрытым, – подытожил Брайан. Раздался скрежет отодвигаемых стульев и гул голосов. Джун так и осталась сидеть с закрытыми глазами, надеясь, что земля разверзнется и поглотит ее.
Глава 8
На следующее утро Джун явилась на работу, совершенно раздавленная своим вчерашним провалом. Именно поэтому она так боялась выступать публично: теперь все будут считать ее полной идиоткой. Однако, когда она вошла в библиотеку, в зале кипела жизнь. Никто не обратил на нее ни малейшего внимания.
– Что происходит? – осведомилась она у Сидни. Тот сидел в кресле и с удовольствием наблюдал за суетой.
– Разве вы не слышали, дорогая? Мы организовываем протестное движение под названием «Чпокни».
– Что?!
– Учредительное собрание состоится сегодня вечером в «Плуге». Я принесу сосиски в тесте, а вы?
– «Чпокни»?
– Не воспринимайте так буквально, дорогая. Я подумываю стать казначеем, а вас предложу в секретари.
– Вряд ли я сгожусь.
– Ерунда, еще как сгодитесь. Разве не чудесно? Дадим отпор властям, покажем, что библиотека может постоять за себя.
Джун села за рабочий стол и принялась разбирать стопку списанных книг. Ей было приятно, что читатели собираются бороться за библиотеку, пусть даже название их движения звучит, мягко говоря, странновато. Однако ни в коем случае не следует становиться секретарем, если эта обязанность предполагает выступления на публике. Разумеется, она пойдет на учредительное собрание, но будет держаться в тени и помалкивать.
К ней решительным шагом приблизилась миссис Брэнсворт, размахивая листком бумаги.
– Я сделала афиши для нашего собрания. Положим их на видное место, – объявила она, сунув листок в руки Джун. – Теперь все посетители смогут узнать про «Чпокни».
– Кстати, о названии…
– А что тебе не нравится? «ЧПОКНИ» – сокращенно «Чалкотские Подлинные Книголюбы».
– Ах вот оно что, – облегченно улыбнулась Джун.
– Сидни сказал, ты будешь секретарем, а меня он выдвинет на пост председателя. Я здесь единственная, кто знает, как организовывать акции протеста.
– Видите ли, я совсем не подхожу на должность секретаря. Может, я лучше составлю список книг о протестах и протестных движениях?
– Ты можешь и список книг составить, и выполнять обязанности секретаря. Я буду делать основную работу. Тебе останется только вести протокол и заведовать всякой административной ерундой.
– Но я…
– Джун! – раздался сзади окрик Марджори. – На пару слов.
Девушка направилась в кабинет заведующей, будто напроказившая школьница, которую вызвали к директрисе.
– О чем ты разговаривала с миссис Брэнсворт? – осведомилась Марджори, убедившись, что Джун плотно закрыла дверь в кабинет.
– Так, ни о чем.
– Случайно, не по поводу их движения? Предупреждаю: не связывайся.
– Почему?
– Мне только что звонила эта противная Сара Туэйт из совета. Она узнала тебя на вчерашних слушаниях и недвусмысленно дала мне понять, что библиотечному персоналу ни в коем случае нельзя высказываться против совета и закрытия библиотек.
– Она не может нам запрещать.
– Ты бы слышала, каким тоном эта стерва разговаривала со мной по телефону. Дескать, она вынуждена напомнить, что работники библиотеки получают зарплату из бюджета, и если кто-то из нас окажется замешан в протестах, цитирую: «Ваши контракты будут пересмотрены».