Сказанного достаточно для того, чтобы построить модель идеального русского интеллигента по эскизу академика Лихачева. Вот эта модель:

• образованность европейского уровня, широкий общекультурный кругозор;

• креативность – бесстрашное правдоискательство, интеллектуальная независимость, свободомыслие;

• этическое самоопределение: а) совестливость, честность, правдивость; б) толерантность, осуждение насилия и террора; в) благоговение перед культурой, приобщенность к книжной культуре, русской литературе; г) индивидуализм, самодостаточность; д) оппозиционность по отношению к деспотичной власти.

Д.С. Лихачев однажды рассказал, что к нему обратились с вопросом, можно ли писать об ошибках великих людей: «Я ответил, что не только можно, но и нужно писать об ошибках великих людей, что велик человек не тем, что он ни в чем не ошибался. Никто не свободен от ошибок в нашей жизни, в нашей сложной жизни»[94]. Да, конечно, у интеллигента есть право на ошибку, и если он желает «жить не по лжи» (А.И. Солженицын), то он не должен бояться эту ошибку признать. Сам Дмитрий Сергеевич говорил: «Для меня лично нет никакого сомнения в том, что нам нужно научиться признавать собственные ошибки, ибо признание ошибки не только не умаляет достоинство и человека, и общества, а напротив, вызывает чувство доверия и уважения, как к человеку, так и к обществу» (там же, с. 105). Интеллигентская совесть не позволяет полностью согласиться с моделью интеллигента «по Лихачеву», поскольку в ней содержатся две неточности: во-первых, интеллигент может быть не индивидуалистом, а коллективистом; во-вторых, оппозиционность не является обязательным качеством интеллигента. Поясним наши расхождения с академиком.

Д.С. Лихачев постоянно повторял тезис об интеллектуальной свободе «умственно порядочного человека», о сохранении им уникальной индивидуальности, ибо «если индивидуальность исчезнет, исчезнет и интеллигенция»[95]. Он подчеркивал, что учитель, ученый, писатель, делающий свою работу «по заданию, в духе требований партии, государства или какого-либо заказчика с “идеологическим уклоном”, – не интеллигент, а наемник»[96]. Подлинный интеллигент руководствуется не партийными, классовыми, сословными, профессиональными или иными коллективными интересами, а исключительно своей совестью, то есть индивидуальными ценностными ориентациями. Стало быть, интеллигент – вольный индивидуалист, «сам свой высший суд».

Нетрудно распознать западноевропейские истоки индивидуалистических взглядов Лихачева. «Европейская культура, – говорил академик, – это культура универсализма, при этом универсализма личностного характера (курсив автора). Личность человека, его индивидуальные особенности, отличия, его талант и убеждения более всего ценятся в европейской культуре»[97]. Это действительно так. Не случайно именно на Западе популярна доктрина либерализма или либертарианства, утверждающая право каждого человека жить так, как он хочет, при условии уважения прав других людей. Либеральный индивидуализм характерен для западных интеллектуалов, многие из которых желают освободиться от партийных, сословных, классовых, профессиональных уз и обязательств. Однако, как справедливо отмечал В.И. Ленин, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»[98]. Поэтому абсолютная интеллектуальная свобода отдельно взятого индивида недостижима.

Даже беспартийный и внеклассовый академик Лихачев, будучи человеком религиозным, не может игнорировать догматы православия, которые, конечно, ограничивают его интеллектуальную свободу

Этическое самосознание русского интеллигента определяется не свободой воли, а