Когда же люди спали:

т. е. ночью, когда дела могут быть не видимы никем.

Пришел враг:

недоброжелатель хозяина.

И посеял между пшеницею плевелы:

плевелы – травы, «все, что растет среди пшеницы ко вреду для нее, как-то: куколь, журавлиный горох, дикий овес и другое, не свойственное пшенице (Феофилакт Болгарский).

Тогда явились и плевелы:

сорные травы в начале прозябения по виду совершенно похожи на пшеницу и ростки других семян, и только со временем, при дальнейшем росте, их можно различать.

Рабы домовладыки:

«они введены только для сообразности изображения» (Иоанн Златоуст).

Выбирая плевелы:

корни травы и семян так переплетаются между собою, что есть опасность, исторгая плевелы, вырвать вместе и самую пшеницу с ними.

Жатвы:

когда созреют и пшеница и трава, тогда удобнее отделить одну от другой, без вреда для первой. Смысл этой притчи далее изъяснен самим Богом.

Сеющий есть Сын Человеческий:

Христос сеет доброе семя слова Бога, т.е. проповедует Евангелие, как сам лично во время своей земной жизни, так после – до кончины мира сеет через своих преемников – апостолов, пастырей и учителей церкви. Это сеяние или проповедь слова Бога не ограничивалась и не ограничится каким-либо одним местом на земле; нет, целый мир, вся земля, все народы суть поле для такого сеяния. Все должны слышать проповедь слова Бога.

Поле есть мир. – Доброе семя – сыны царствия:

т.е. люди царства Христа или церкви Христа земле,

Плевелы – сыны лукавого:

худые члены церкви Христа на земле, которых нравственное или лучше безнравственное настроение души происходит от дьявола. Иоанн Златоуст разумеет под сынами лукавого собственно все соблазны и беззаконие.

Враг, посеявший их, есть диавол:

дьявола именует врагом человеков потому, что он вредит людям, и его желание вредить устремлено собственно против нас, хотя оно не от вражды на нас, а от вражды на Бога» (Иоанн Златоуст).

Жатвы – кончина века:

когда Бог придет на Страшный суд.

Жатели – Ангелы:

«когда сеет, то сеет сам; когда же наказывает, то наказывает чрез других, именно чрез Ангелов. В других местах сказано, что жатва уже наступила (Ин.; Лк.);

«… почему же сказал там, что жатва уже наступила, а здесь говорит, что жатва еще будет? Потому что слово жатва берет в разных знаменованиях. И почему, сказав в другом месте: один сеет, а другой жнет (Ин.), здесь Христос говорит, что сеющий есть Он сам? Потому что там, говоря пред иудеями и самарянами, противополагает апостолов не себе, а пророкам. Ибо Он и сам сеял и чрез пророков. Итак, где одно и то же называет и жатвою и сеянием, там слова принимает в разных значениях. Когда разумеет благопокорность и послушливость слушателей, тогда, как окончивший свое дело, называет сие жатвою. Когда же ожидает еще только плода от слушания, тогда именует это сеянием, а кончину – жатвою» (Иоанн Златоуст).

Пошлет Ангелов своих и пр,:

наглядный образ отделения плевел пшеницы, праведников от грешников, соблазны и делающих беззаконие – от истины и исполняющих закон. «Соблазнами и делающих беззаконие называет одних и тех же».

В печь огненную:

образ ада, где будут мучиться дьяволы и грешники, заимствован, кажется, от ужасного обычая вавилонян – виновных в государственных преступлениях бросать в разожженную печь (Дан.).

Тогда:

после того как отделены будут праведники от грешников, и эти последние будут отосланы в место мучения, т.е. после последнего Всемирного суда.

Праведники воссияют, как солнце:

«это не значит, что они будут светиться, точно как солнце. Но поелику не знаем другого светила, которое было бы блистательнее солнца, то Господь употребляет образы для нас известные» (Иоанн Златоуст, Феофилакт Болгарский).