«Кровь и кости». Транавийское проклятие невольно всплыло в голове Нади. Она только что воспользовалась непонятной ей самой магией в присутствии капитана корабля. Осознав это, она повернулась к женщине, которая настороженно наблюдала за ними.

– Мне неинтересно, что сейчас произошло, – сказала Ханна. Несмотря на продолжающийся дождь, она сняла шляпу, отжала ее и вновь водрузила на темные волосы. – И задавать вопросов я не стану. Никогда не видела ничего подобного. Русалки очень тихие, они забирают нерадивых моряков, но никогда не обращали внимания на мои суда. – Она покачала головой. – Сегодня в воздухе витает что-то ужасающее.

«И не только сегодня». Надя потерла большим пальцем шрам. Но, почувствовав, как отреагировала тьма на ее прикосновение, вздрогнула. Рядом к перилам обессиленно привалилась Париджахан и обхватила голову руками.

– Ты в порядке? – встревоженно спросила Надя.

Аколийка хватала ртом воздух, с трудом пытаясь совладать с дыханием.

– Я могла утонуть, – дрожащим голосом выдавила она.

«Как ее сестра». Надя встала рядом с Париджахан, стараясь не давить на нее своим присутствием, но аколийка тут же положила голову ей на плечо. И все это на глазах у наблюдающего за ними, но молчаливого Серефина.

– Все хорошо, – пробормотала Надя, чувствуя, как ложь жжет язык.

А сама все так же продолжала тереть шрам.

Еще несколько минут, которые потребовались Париджахан, чтобы успокоиться, они простояли под дождем. К тому же они так сильно промокли, что не имело смысла спускаться под палубу.

– Что это? – спросила Париджахан после того, как Надя в тысячный раз провела пальцем по спиралевидному шраму на своей ладони.

У Нади сохранился кулон Велеса, поэтому она вытащила его из кармана и протянула аколийке.

– Когда мне потребовались силы, чтобы выполнить задуманное нами, я обратилась за ними к древнему богу, который требует кровавых жертв, – медленно произнесла она. – Думаю, это бог Велес. Но не уверена в этом. И это ужасно. Но что еще хуже, вдобавок я украла и часть силы Малахии.

Она все еще помнила, как он спокойно стоял рядом, помнила тяжесть его запястья в руке, пока лезвие скользило по его ладони, высекая требования, с которыми ему следовало бы бороться даже сейчас. Почему он позволил ей это?

Париджахан покосилась на Надю, а Серефин забрал кулон из ее пальцев и повертел его в руках, слегка нахмурив брови.

В этот момент Надя поняла, в чем призналась, и тихо, слегка испуганно засмеялась.

– Ох, нет, – прошептала она.

– Ты не могла забрать его магию, – спокойно произнес Серефин.

– Пелагея тоже так говорила, – напомнила Надя. – Но у меня это получилось.

Серефин покачал головой.

– Магия работает по-другому. Существуют правила…

– Ох, ты говоришь прямо как он.

Услышав это, Серефин на мгновение замолчал, но, как и Малахия, потрясение быстро перешло в любопытство.

– Ты ощущаешь это? – спросил он.

Надя вздрогнула. Ох уж эти транавийцы и их разрушительное увлечение магией.

– Я всегда ощущаю это, – тихо сказала она. – Его, – понизив голос, уточнила она.

Серефин удивленно моргнул, но Париджахан, казалось, это встревожило. Надя перевела взгляд с нее на него и прижала палец к центру ладони.

– Но… случившееся сейчас не походило на его магию. И не знаю, что это было.

«Я не знаю, что со мной происходит».

– Меня больше тревожит, что ты постоянно ощущаешь присутствие Черного Стервятника.

Надя беспомощно пожала плечами.

– Я сделала то, что должна была. И теперь живу с последствиями.

– Значит ли это, что и он ощущает тебя?

Надя прикусила нижнюю губу, не в силах заставить себя признаться, что разговаривает с ним.