Но Серефин не стал поддаваться на провокацию.

Несколько минут Надя молча читала, а он перебирал страницы попавшейся под руку книги. Но ему так и не удалось понять, что она изучала.

– Ты не видела в последнее время здесь кого-нибудь из Стервятников? – наконец спросил он.

Опустив книгу, Надя недоверчиво посмотрела на него.

– Я… что?

Он рассчитывал, что она просто ответит «да» и не придется вдаваться в подробности.

– Мне казалось, что у короля Транавии больше причин общаться с этой сектой, чем у пленной крестьянки, – чопорно ответила она.

– Надеюсь, кто-то услышит твои слова, и мне не придется больше решать, что с тобой делать.

Но Надя в ответ на это лишь усмехнулась. А затем откинулась назад и поболтала ногами в воздухе. Серефин и сам не понимал, почему спросил ее о Стервятниках. Но они с Малахией появились в Гражике в одно и то же время и явно знали друг друга. Да и Серефин не интересовался, что их связывало. Но, судя по тону голоса Нади, они с Черным Стервятником стали больше, чем простыми союзниками, так что его поступок она восприняла серьезнее, чем предательство.

Так с чего Серефин решил, что ей известно о Стервятниках больше, чем ему? Клирику из Калязина? Да это же смешно. И ничего ему не дало.

Серефин прижался головой к стене.

– А почему ты спрашиваешь? – спросила Надя.

– Я не обязан делиться с тобой своими мотивами, – напомнил он.

– Серефин, с каждым днем я все больше и больше жалею, что оставила тебя в живых, – отозвалась Надя, но в ее словах не слышалось и капли злости.

Между ними с трудом установилось перемирие, но хоть Надя и злилась, что ее удерживают взаперти во дворце, казалось, она не горела желанием уехать из Транавии.

– Из-за Жанеты, – тихо признался Серефин.

Надя побледнела, а он коротко кивнул, подтверждая ее опасения.

– Что с ней случилось? – спокойно спросила она.

– Ее забрал Малахия.

Услышав его имя, Надя вздрогнула и принялась ковырять кожу на пальце, лишь бы не встречаться взглядом с Серефином.

– Она предала тебя, – напомнила Надя.

Ему показалось, калязинка озвучила этот факт в попытке убедить себя, что Малахия поступил правильно.

– И я умер.

– И ты умер.

– Вроде бы.

– Знаешь, они разговаривают со мной, – сказала Надя.

Ее рука скользнула к шее, но тут же опустилась вниз, не ощутив ничего, кроме кожи. Серефин не раз видел это движение. Раньше Надя носила маленький серебряный кулон, но он куда-то исчез.

– В ту ночь, в соборе, находились не только мы. Они твердят, что даже смерть не указ новому молодому королю.

Серефин вздрогнул.

– Моя богиня-покровительница – Смерть, – продолжила Надя. – И никто, пересекший границу ее владений, не возвращался оттуда.

Кровь, мотыльки и звезды. И этот голос, этот голос…

– И что она говорит обо мне? – выпалил Серефин прежде, чем тот вновь заговорит с ним.

Надя неуверенно пожала плечами, не сводя взгляда с книг на стеллажах.

– Она больше не разговаривает со мной.

Не об этом планировал поговорить Серефин, когда пришел сюда. Но отчаяние в голосе Нади удивило его.

– Что подумают транавийцы о короле, который воскрес из мертвых? – помолчав несколько минут, сказал он.

Приподняв бровь, Надя посмотрела на него. Он вспомнил, как вокруг ее головы сиял потрескавшийся и запятнанный нимб.

Она приподняла руку, и один из бледно-серых мотыльков, которые постоянно порхали вокруг Серефина, опустился на ее указательный палец.

– Серефин Мелески, – задумчиво произнесла она. – Я вижу на тебе метку, которая с каждым днем все сильнее наливается тьмой. И подумала… – Надя замолчала и махнула рукой на стопки книг. – Подумала, что… ну, не знаю, что смогу помочь? Что могу понадобиться тебе? Не важно.