– Зато теперь он стал Черным Стервятником и вступил в сговор с моим отцом, чтобы убить меня. Поэтому, полагаю, ты права.

Клариса открыла рот от шока, а ее лицо побледнело еще сильнее.

– Ты ошибаешься.

– Уверяю тебя, мама, не ошибаюсь. Мой младший брат предал меня, а я ничего не могу с этим поделать, потому что он занимает один из высших постов в Транавии. К тому же нет ни одного законодательного акта для подобных случаев, потому что ни один из Стервятников не наглел так сильно.

Некоторые осмеливались противостоять короне, потому что не всем Стервятникам нравились застенки собора и пещер. Но никто еще не заходил так далеко, как Малахия.

Она так резко вскинула руку ко рту, что Серефин на мгновение подумал, что у нее случится один из многочисленных припадков. Честно говоря, его удивляло, что она так долго пробыла в Гражике, ведь магический остаток в воздухе всегда плохо на ней сказывался.

– Слухи…

– На то они и слухи. Произошедшее было намного хуже.

Серефин вздохнул и откинул голову на спинку кресла. Потолок гостиной его матери был украшен яркими цветами, а среди них виднелись магические символы здоровья. И никаких Стервятников вокруг.

– Я думала, что он умер много лет назад. И почти жалею, что это оказалось не так.

«Потому что его судьба теперь в моих руках».

– Серефин…

– Мне не нужны твои оправдания, мама. Я понимаю, что тебя заботили лишь приличия. Да и как ты могла догадаться, что твой незаконнорожденный сын вырастет таким порочным и бездушным? Ох, подождите, такими же становятся все Стервятники, верно?

Клариса отшатнулась, будто ее ударили. А у Серефина пропал запал.

Эти откровения ничего не изменят. Малахии придется ответить за свои поступки.

– Два трона, и на них сидят два испорченных брата, – пробормотал он. – Хотя, думаю, скоро это изменится.

Он стянул с головы корону и провел большим пальцем по холодному железу.

Его мать расслабилась и, положив трясущиеся руки на колени, чтобы слегка успокоить их дрожь, с радостью ухватилась за новую тему разговора.

– Среди славок есть те, кто не хочет меня видеть на троне, – сказал Серефин. – И я не знаю, как мне быть.

Встав, Клариса пристегнула книгу заклинаний к поясу и быстро пересекла комнату, чтобы положить руки на плечи сыну.

– Ты прекрасно знаешь, что делать. Заставь их пожалеть о том, что их тихие шепотки достигли твоих ушей. – Она приподняла подбородок Серефина. – Ты наш король. Неужели ты думаешь, что у твоего отца не было врагов, которые собирались каждую ночь и обсуждали его свержение?

– Я был одним из этих врагов, – устало заметил он.

Мать поцеловала его в макушку.

– Ты сделал то, что должен был сделать.

– Вот как ты оправдываешь себя за то, что случилось с Малахией?

Она вздохнула.

– Если бы могла оставить его рядом с собой, то так и сделала бы. Только благодаря вам двоим я могла выносить нахождение в этом дворце. – Клариса пригладила его волосы и притянула к себе. – Я ничего не сказала тебе, потому что ты бы попытался вытащить его из ордена. Ты такой упрямец, Серефин, но мы не должны вмешиваться в дела Стервятников.

Он вздрогнул, когда ее ногти слега впились в кожу его головы.

– Предательство – другое дело, – задумчиво продолжила Клариса. – Каким бы поэтичным мне ни казалось то, что мои сыновья владеют обоими тронами Транавии, предательство допускать нельзя. Но давай сначала разберемся со славками?

Тревога Серефина сменилась разочарованием, когда он обнаружил в коридоре Остию. Схватив ее за руку и не обратив внимания на удивленный вскрик, он потащил ее в свои покои и захлопнул двери.

– Ты знала о Малахии, – сказал он с обвиняющими нотками в голосе, хотя и собирался оставаться спокойным.