Мартин, разумеется, слышал про бессмертных, хотя ни одного из этих супер бойцов ему вживую встретить не довелось. Отчего-то все они куда-то сгинули, когда он был ещё сопливым малышом. Но о бессмертных обычно говорили с уважением, даже с восхищением, а потому было совершенно неясно, кому могло прийти в голову избавляться от одного из них.

– Не заморачивай себе голову взрослыми делами, Марти,– наткнувшись на ошарашенный взгляд своего подопечного, Джарет всё же счёл необходимым объясниться,– бессмертные в той реальности совсем другие, не такие, как у нас. Орден там распался, и эти парни слетели с катушек. Вот мы и зачищаем территорию от предателей.

– Странно,– Мартин задумчиво нахмурился, пытаясь переварить откровения своего наставника,– а мне отец рассказывал, что бессмертные не могут предать чисто физически, у них какие-то установки в мозгу прописаны.

В общем-то, он не сказал ничего секретного или обидного, об этой особенности элитных орденских боевиков было известно буквально всем братьям Ордена, но Джарет отчего-то прореагировал довольно эмоционально.

– Нет у тамошних бессмертных никаких установок,– процедил он сквозь зубы,– кто-то их заблокировал. Но ты прав, они не предатели,– Джарет горько усмехнулся. – Кого там предавать, если Ордена уже нет? Будь моя воля, я бы вообще оставил этих парней в покое, и так они полжизни провели с удавкой на шее. В конце концов, бессмертные тоже люди.

– Не с удавкой, а в наморднике,– запальчиво возразил Мартин. – Волкодав не должен свободно гулять среди овец.

Разумеется, это были вовсе не его мысли, сию напыщенную фразу юноша подслушал у Магистра, но выдал её как собственное умозаключение. Как ни странно, его нахальное выступление на этот раз не вызвало у Джарета естественного возмущения, пару секунд тот с любопытством рассматривал зарвавшегося пацана, а потом весело расхохотался.

– Что ж ты на себя не наденешь намордник? – ехидно поинтересовался он.

– Какое отношения я имею к бессмертным? – опешил Мартин.

– Разве ты не видел у своей мамы медальон бессмертного? – Джарет состроил невинную физиономию. – Ой, батюшки, неужели тебе никогда не приходило в голову, почему мать может прятать от сына такую знаковую вещицу?

– Потому что мой отец бессмертный,– прошептал ошарашенный Мартин.

– Был бессмертным,– бесстрастно поправил его Джарет. – Твоего отца уже нет в живых, иначе он бы ни за что не расстался со своим медальоном.

Мартин охнул и отвернулся, чтобы скрыть своё замешательство, а заодно и слёзы, так некстати подкатившие к глазам. Тайна его происхождения, будоражившая воображение мальчика буквально с той минуты, когда он впервые осознал неполноценность своей семьи, внезапно растаяла как утренний туман, обнажив суровую правду. Его отцом был бессмертный, погибший, когда его сын был слишком мал, чтобы запомнить папу. Теперь стало понятно, почему мама с такой болью смотрела на медальон своего погибшего мужа, наверное, она до сих пор по нему тоскует. Скорей всего, тот бессмертный погиб, совершая настоящий подвиг, иначе невозможно было объяснить усыновление его сына аж самим Магистром. Но тогда почему все это скрывают, как будто в этом есть что-то постыдное?

– Ты знал моего отца? – голос Мартина невольно дрогнул, выдавая его волнение.

– Не уверен,– Джарет безразлично пожал плечами,– раньше бессмертных было много, это сейчас остались единицы.

Несмотря на показное равнодушие, Мартин сразу учуял, что его наставник что-то скрывает. Похоже, он всё-таки знал его отца или слышал о нём что-то такое, чем не желал делиться. Возможно, они даже были врагами или соперниками.