Безымянный задумался лишь на секунду: Милолика и правда была катастрофически опасна, но, если судить по его прошлым передрягам, он мог более чем эффективно постоять за себя. Его татуировки в виде змей могут спасти его даже от самых смертоносных монстров, что и говорить о русалке, сравнимой с живым трупом, неуклюжим и ослабленным долгими годами голода. Он кивнул, и Милолика сразу же заулыбалась от уха до уха и продолжила подползать к Безымянному.

Тогда до него дошёл запах – неясные и отдалённые его нотки он слышал ещё до этого, но сейчас он проник в его лёгкие подобно ядовитому облаку, заставив закашляться и буквально согнуться пополам. Это была сладкая и приторная вонь тела, которое в течение десятков лет медленно разлагалось и тухло, истекая соками смерти и забвения. Если бы не все те кости, что плотным ковром усеивали дно огненного озера, то он и правда мог бы назвать Милолику самым несчастным существом в мире. Одно дело – умереть быстро и благородно во время битвы, и совсем другое – умирать в течение тысяч дней, в тоскливом забвении и ни с чем несравнимым одиночеством.

Русалка подползла к нему вплотную, и Безымянный собрал в кулак всю свою волю, лишь бы не выдать своего непередаваемого отвращения. Она обнюхивала его истощённым изголодавшимся зверем, постоянно причмокивая и придыхая, раскрывая рот и капая чёрной слюной прямо на его сапоги и на землю, от чего корни дерева сразу же темнели и скукоживались.

– М-м-м-м-м. И правда, – наконец сказала она, закончив свой мерзкий ритуал и глядя прямо в глаза Безымянному, – ты и правда уникален. Такой чистый, такой девственный, такой сладкий. Я чувствую в тебе великую силу, и она опьяняет… – выдающийся кадык русалки задрожал, и она закатила глаза в мечтательном блаженстве, – но я не пойду против своего слова ради трапезы. Ведь если ты убьёшь Сына Бога, то есть шанс, что старый мир вернётся… и я снова буду питаться человеческим мясом, и мои силы снова расцветут самым прекрасным цветком леса и вод. Ищите его там, где я и сказала: в Башне Звёзд в Радограде.

– Его нет в этой башне! Ты должна сказать нам правду! – сразу же отозвалась Василиса.

– Башня, моя дорогая ведунья, – Милолика развернулась и нехотя поползла обратно к своему ложу на дереве, – простирается не только в небо, но и под землю. Сотни этажей под земной твердью, стены из закалённого железа, неведомые механизмы, сконцентрированные сферы магической силы, полчища его безликих воинов… Вы даже не представляете, что ждёт вас в этом проклятом месте.

– Под землёй… – эхом отозвалась Василиса, как видимо, поражённая таким откровением.

– Откуда тебе это известно? – спросил Безымянный, также не могущий поверить своим ушам, – Ты же была здесь всё это время?

– Хм, – Ответила ему Милолика с дрожью в голосе, – Последний мой обед… Тридцать три года назад… Отнюдь не такой сладкий и нежный как ты, Безымянный… Он пришёл на зов моего пения, и я съела его пусть и с отвращением, ибо мясо его была сухо и лишено всех кровавых соков. Он родился в подземном дворце Сына Бога и видел всё. «То, что построено, рушимо не может / То, что сокрыто, узримо будет / Зеркало душ твой путь проложит / И дух твой в царство теней отбудет». Теперь оставьте меня. Можете переночевать в городе моих слуг, но с утра, чтобы духу вашего здесь не было.

И больше русалка не проронила ни слова.

Весь обратный путь до городка лесных жителей троица провела в молчании, обдумывая слова Милолики и переваривая всё произошедшее – как её ужасающий и отталкивающий вид, так и просто невероятную информацию о подземной башне Сына Бога. Разве это было возможно? – стоить под землёй такие массивные и нереальные конструкции? Безымянный знал, что практически в каждом доме есть подвал, но это было буквально ни с чем несравнимо. Сотни этажей… Если это была правда, то Сын Бога воистину обладал силами, которые превосходили всё, что только могло существовать в Третьем Мире. Что мог он противопоставить такой мощи?